Празднование 1020-летия Крещения Руси прекрасно демонстрирует всю гамму изменений, происшедших на постсоветском пространстве за последние два десятилетия, с момента знаменитого Тысячелетия. Тогда чинный и помпезный характер празднования не омрачался никакими эксцессами. А верный патриот советской страны и убежденный адепт Русской православной церкви митрополит Филарет (Денисенко), более известный в компетентных инстанциях под псевдонимом Антонов, был одним из главных организаторов торжеств, призванных показать всему миру, что в СССР со свободой вероисповеданий все в порядке.
Теперь все наоборот. Российские иерархи едут к Киев как в «ближнее зарубежье», противостояние между Московским и Константинопольским Патриархатами выплеснулось на улицу (пока что, слава Богу, лишь в виде «войны портретов» двух предстоятелей), а Филарет — то ли Киевский патриарх, то ли анафематствованный гражданин Денисенко — оказался на глубокой периферии событий, несмотря на симпатии к нему со стороны президента Ющенко. Впрочем, в информационном пространстве витают слухи о том, что Константинополь вот-вот признает Филарета — некоторые утверждали, что это могло произойти уже во время нынешних торжеств. Однако вместо этого Патриархи Алексий и Варфоломей вместе служили Литургию, затем мирно поговорили и разошлись, а глава внешнеполитического ведомства РПЦ митрополит Кирилл заявил потом, что это была встреча двух братьев, а не конкурирующих фирм. Но все равно создалось впечатление, что худшего сценария — конфликта в мировом Православии — удалось избежать едва ли не в последний момент. Особенно если учесть, как российские СМИ в последние дни относились к Патриарху Константинопольскому чуть ли ни как к агенту ЦРУ, мирового империализма и Бжезинского, который только и думает, как бы побольше навредить России в угоду украинским националистам и американскому начальству.
На самом деле подобный пиар имеет мало общего с действительностью. Правдой является то, что президент Ющенко действительно хочет, чтобы Константинопольский предстоятель придал легитимность Филарету и его соратникам. Равно как и церковные интересы Москвы и Константинополя часто серьезно расходятся — как в украинском церковном вопросе, так и в британском (который вроде удалось урегулировать), и в эстонском (он по-прежнему остается крайне болезненным). Даже при обсуждении такой экзотической темы как окормление верующих в Китае, две церкви не могут найти общего языка. Самое главное — Константинополь настаивает на своем реальном первенстве в православном мире, а Москва готова признать за ним только первенство номинальное. Так что если и можно говорить о Патриархах как о братьях, демонстрирующих единство, то о братьях конкурирующих, а единстводостигнуто на основе компромиссов и воспринимается наблюдателями как временное.
