http://news.bcm.ru/society/2011/8/27/233063/1Крестовый джихад
Распространение радикального исламизма в странах Европы исторически связано не столько с притоком мигрантов из мусульманских государств, сколько с желанием Запада использовать ислам в своих геополитических целях.
У немцев не было планов колонизации мусульманских регионов СССР. Поэтому они легко могли сказать: давайте создадим войска из этих людей, они нам не помешают. Это одна из причин того, что нацисты благоволили советским мусульманам.
Распространение радикального исламизма в странах Европы исторически связано не столько с притоком мигрантов из мусульманских государств, сколько с желанием Запада использовать ислам в своих геополитических целях.
Фото: Fotobank
У немцев не было планов колонизации мусульманских регионов СССР. Поэтому они легко могли сказать: давайте создадим войска из этих людей, они нам не помешают. Это одна из причин того, что нацисты благоволили советским мусульманам.
Европейский исламизм появился задолго до массовой миграции мусульман в Европу. В годы холодной войны спецслужбы США и ФРГ сознательно создавали европейские центры радикального ислама, считает американский журналист и исследователь Иэн Джонсон, автор книги "Мечеть в Мюнхене". Корреспондент "Эксперта" встретился с ним, чтобы поговорить о войне исламских радикалов с Советским Союзом, о муллах из СС, о роли ЦРУ в создании исламизма в Европе и о борьбе за сердца и умы мусульман в ХХI веке.
— Как вы вообще решились писать на эту тему? Честно говоря, если бы я не знал, что вы долгое время работали в Wall Street Journal и являетесь лауреатом Пулитцеровской премии, то моей первой мыслью от подзаголовка вашей книги "Нацисты, ЦРУ и укрепление "Братьев-мусульман" в странах Запада" было бы: "Да это же конспирология!"
— Знаете, вначале я просто заинтересовался историей мечети в Мюнхене. Будучи в Лондоне, я как-то зашел в магазин исламской литературы и увидел карту, на которой были отмечены четыре самые важные мечети мира. И наряду с мечетями в Мекке, Иерусалиме и Стамбуле там была мюнхенская. Я очень удивился: почему незначительная, на мой взгляд, мечеть попала на эту карту? И только потом мне объяснили, что эта мечеть крайне важна для политического ислама, важна как центр европейского исламизма. И я начал изучать вопрос, разбив его на три части, три периода, в ходе которых европейские правительства пытались использовать ислам.
Первый период — нацистский, когда была сделана попытка использовать ислам против СССР в ходе войны. Второй период — это послевоенное время, холодная война, когда те же люди использовались Западной Германией и США. Ведь практически весь нацистский аппарат был снова задействован против СССР — сначала это делала ФРГ, а потом ЦРУ. Наконец, третий период — когда организация "Братья-мусульмане" начала пытаться использовать ислам как политическое средство. И центром всех этих действий была мюнхенская мечеть. Я хочу, чтобы люди верно поняли мои тезисы. Я нигде не говорю, что "Братья-мусульмане" были созданы нацистами. Книга не об этом. Она о том, как ислам стал жертвой манипуляций.
— Начнем с нацистов. В своей книге вы пишете, что главным идеологом использования мусульман в борьбе против СССР, фактически отцом европейского исламизма, был профессор Герхард фон Менде. Тюрколог, родившийся в царской России остзейский немец. Что двигало им?
Иэн Джонсон Фото: Сергея Сумленного
— Фон Менде был ярым антикоммунистом, он ненавидел коммунистов. Его отец был казнен большевиками в Риге, после этого семья фон Менде сбежала в Германию. Сам он был очень амбициозным и увлекающимся человеком. Ему всегда хотелось быть в центре событий, управлять ими. И при этом у него была невероятная энергия, он постоянно писал какие-то указания, меморандумы. Пытался вступить в НСДАП, вступил в СА, участвовал в подготовке Ванзейской конференции, написал ряд расистских книг. Но хотя последние его книги были уже чистой пропагандой, первая — по-настоящему блестящая. Он занимался изучением национальных меньшинств в СССР. И еще тогда написал: если СССР развалится, то он развалится по национальным границам. Так и случилось. Да, это произошло спустя десятилетия, но произошло.
Думаю, фон Менде можно назвать одним из первых советологов. После 1945 года он стал активно продавать свои знания разведкам. Ему быстро удалось заинтересовать британцев — сразу после войны он получил от них виллу на берегу Рейна, деньги на оплату сотрудников и так далее. То есть продолжал делать то, что делал во время войны.
— Но давайте сначала поговорим собственно про войну. Насколько серьезно сами нацисты воспринимали эту попытку использовать мусульман как оружие в борьбе с СССР?
— Мне кажется, это все было очень серьезно. В вермахте и СС служили десятки тысяч мусульман. Да, в основном это были подразделения, которые не сражались на передовой. Для этого им просто не было выделено достаточно тяжелого вооружения. В большинстве случаев речь идет о тыловых частях и о частях поддержки — они охраняли транспортные пути, принимали участие в борьбе с партизанами. Но в целом все было очень серьезно. Не забывайте, немцы даже создали в Дрездене учебный центр по подготовке имамов.
— Военных имамов, подходящих и для суннитов, и для шиитов.
— Да, по предложению немецкого ученого Бертольда Шпулера, который был одержим идеей объединения шиитов и суннитов. Сегодня может показаться, что немцы не знали, во что ввязываются, не знали, насколько сложна ситуация в исламском мире. Но я не думаю, что они были настолько далеки от реальности. Немецкие востоковеды были весьма квалифицированны. Скорее они просто недооценили возможные трудности. Не забывайте, у немцев не было опыта колонизации исламских стран. У немецкой армии, в отличие от австро-венгерской, не было опыта управления национальными частями. Что касается служившего в австрийской армии Гитлера, то он вполне доверял мусульманам. А вот русским перебежчикам немцы не доверяли. Например, они никогда не доверяли генералу Власову, который хотел создать свою армию. Немцы не доверяли также белорусам и украинцам. И это понятно: Германия собиралась колонизировать их земли, покорить их. Немцы не допускали и мысли о независимой Украине. А вот с татарами, узбеками, туркменами дело обстояло иначе — у немцев не было планов колонизации этих регионов. Поэтому они легко могли сказать: давайте создадим войска из этих людей, они нам не помешают. Это было одной из важных причин того, что нацисты благоволили советским мусульманам.
— Но в итоге проект оказался провальным.
— Немцы вложили много сил и средств в создание мусульманских подразделений. Они также пытались вести пропаганду среди советских мусульман. В тыл забрасывались листовки, издавались газеты "Священная война", "Джихад". Велись радиопередачи. Разумеется, сейчас можно сказать, что в целом использование мусульман немцам мало помогло. Но причина была лишь в том, что использовать их стали слишком поздно. Когда нацисты по-настоящему развернули свой исламский проект, войну они уже проигрывали, уже состоялась Сталинградская битва. Мусульмане, воевавшие на стороне немцев, увидели: они больше не продвигаются к своим родным краям. Они отступали, удаляясь от Средней Азии, от Кавказа. Их моральный дух падал. И мусульмане начали понимать то же, что и остальные: Германия проиграет войну, вопрос лишь в том, сколько людей еще погибнет. Возможно, если бы исламский проект стартовал в 1941 году, он был бы более успешным. Но тогда слишком многие немецкие генералы относились к проекту скептически.
— Как эта масса мусульман, оставшихся на территории Германии после краха нацистов, повлияла на развитие исламизма в Европе?
— Фон Менде удалось добиться перевода мусульманских частей на Западный фронт. Там они сдались американцам и попали в лагеря для перемещенных лиц. Речь шла о десятках тысяч людей. Большинство из них были депортированы в СССР в соответствии с ялтинскими соглашениями. Однако нескольким сотням мусульман, находившимся в Германии, Союз турецких студентов выдал документы на новые имена — многим это помогло остаться в стране. Это был небольшой процент от общего числа мусульман, сотрудничавших с немцами. Несколько сотен, может, чуть больше тысячи человек. Но это были самые нужные люди. Большинство из них работало на фон Менде на ключевых местах. Это были сотрудники так называемого восточного министерства. Они издавали газеты, делали радиопередачи. Они были членами "национальных комитетов" — по сути, правительств в изгнании. Все эти люди были очень важны. И они-то не были переданы СССР, в СССР уехали простые солдаты.
— То есть ключевые идеологи исламского движения остались в Германии?
— Да, я описываю в книге некоторых из этих людей — Руси Насара, Гарипа Султана и других. Все это были ведущие сотрудники "восточного министерства".
— И как быстро западные разведки поняли, что этих людей можно использовать в борьбе против СССР?
— Эта идея возникла не сразу. Поначалу разведки воспринимали фон Менде как эксперта по всем национальным меньшинствам СССР. Американская военная разведка (ЦРУ тогда еще не было) беседовала с фон Менде, я видел эти протоколы, они хотели услышать от него примерно следующее: "У меня есть двадцать человек, которых мы можем забросить на парашютах в Советский Союз, с радиостанциями, они будут работать оттуда на нас". Но у него не было таких людей. Он не был специалистом по фронтовой разведке. Он был интеллектуал, в лучшем случае специалист по пропаганде. Это страшно разочаровало американцев, и они потеряли к нему интерес. Правда, без дела фон Менде не остался — в 1949 году, когда была основана ФРГ, он стал работать уже на западногерманское правительство. Важность мусульман в мире была осознана Западом лишь в 1950-х. Именно в это время появилась масса новых независимых стран — то, что мы называем сегодня третьим миром. Многие из этих стран имеют мусульманское население, посмотрите на Северную Африку, Ближний Восток, на Пакистан и так далее. В Индии есть значительное исламское население, Индонезия — мусульманская страна. Появилась потребность как-то влиять на этих людей. Фон Менде снова оказался востребован.
Немцы не имели опыта колонизации исламских стран. У германской армии, в отличие от австро-венгерской, не было опыта управления национальными частями
— И для осуществления этого влияния были привлечены в том числе люди, запятнавшие себя нацистской деятельностью даже куда больше, чем фон Менде — например участник подавления Варшавского восстания Нуреддин Намангани?
— Да, он был во время войны имамом дивизии СС.
— Это звучит очень необычно.
— Ну, была же нужда в полевых священнослужителях. Если были христианские священники, то были и имамы. Немцы называли их "духовные окормители". Даже на униформе была нашивка с надписью "Аллах биз биллем" — с нами Бог. Так вот, Нуреддин Намангани был имамом в СС, а после войны сбежал в Турцию. Фон Менде поддерживал с ним связь и в какой-то момент сказал: нам нужны люди, которые могут наладить религиозные контакты с мусульманами. Официально речь шла о "духовном окормлении беженцев мусульманского вероисповедания". Намангани пригласили в Германию, придали ему помощника-боснийца, который был ответственен за боснийских мусульман, поставили на западногерманское довольствие. Вплоть до смерти (в 1999 году, если я не ошибаюсь) ему выплачивали пенсию. Он получил статус немецкого чиновника и пенсию чиновника!
— Почему центром послевоенной деятельности мусульман под контролем спецслужб стал Мюнхен?
— Это был самый крупный город в американской зоне влияния. В Мюнхене уже собралось много мусульман, тяготевших к американцам или желавших эмигрировать в США. Кроме того, именно Мюнхен был разведывательным и пропагандистским центром холодной войны. В Мюнхене располагалось много подразделений организации Amcomlib — Американского комитета по освобождению от большевизма. Очень пафосное название. Официально это была некоммерческая организация. Вообще, поразительно, насколько люди были доверчивы. Amcomlib была крайне дорогой организацией, управлявшей двумя огромными радиостанциями: "Свободная Европа" и "Радио Свобода", с бюджетом в миллионы долларов. Официально же сообщалось, что все это финансируется частными пожертвованиями американцев. Что какой-нибудь Джон из Канзаса внес свои десять долларов, и они пошли в их бюджет. Разумеется, были частные пожертвования. Но они были сущей мелочью по сравнению с бюджетом в 30 миллионов долларов в год от ЦРУ — в нынешних ценах это примерно 300 миллионов долларов. Только благодаря этому бюджету они могли вещать на всех языках Восточной Европы и СССР вплоть до татарского.
— То есть от идеи посылать парашютистов окончательно отказались в пользу пропаганды?
— Просто все операции с парашютистами окончились катастрофическими провалами. Они забрасывали людей в СССР, и их там арестовывали в течение 24 часов. Последней поворотной точкой было венгерское восстание 1956 года. Запад разбудил это восстание, но не помог ему — никому не хотелось начинать третью мировую войну. Поэтому ставка была сделана на долгосрочный подрыв СССР изнутри. Я не могу сказать, насколько сыграла именно эта ставка. В конце концов СССР рухнул по экономическим причинам. Но многое говорит о том, что пропаганда внесла свой вклад, и мусульманский фактор в ней — тоже.
Ключевой фигурой с американской стороны стал президент Эйзенхауэр. Он был большим поклонником пропаганды, еще в свою бытность генералом во время Второй мировой войны постоянно приказывал забрасывать за линию фронта тысячи листовок. Но, кроме того, он был очень религиозным человеком. И он сказал: да, конечно, мусульмане не христиане. Но они тоже верят в Бога, как и мы, и в этом мы можем стать союзниками по борьбе с атеистическим Советским Союзом. Именно при Эйзенхауэре религиозный фактор стал очень важным элементом холодной войны. Эйзенхауэр был настолько увлечен религиозным противостоянием с СССР, что даже рассматривал идею объявления Советскому Союзу джихада. Он сказал своим советникам: а что если мы убедим мусульман начать джихад? Советники были ошарашены и ответили: нет, если джихад и будет начат, то скорее против Израиля, так что лучше эту идею оставить. Но у Эйзенхауэра было много других идей. Например, многим мусульманам было трудно добираться в Мекку, и он предложил: давайте организуем воздушный мост в Мекку! Давайте будем доставлять паломников в Мекку военными самолетами — по образцу Берлинского воздушного моста. Эта идея тоже не получила развития, потому что возникли бы проблемы с пребыванием в Мекке неверных. Но это демонстрирует образ мыслей Эйзенхауэра, это показывает дух эпохи.
— Операции США в странах третьего мира все же продолжились?
— Да, помимо управления радиостанциями Amcomlib занималась секретными полевыми операциями. Они решили отправлять людей в третий мир, чтобы там эти люди противостояли советской пропаганде. После смерти Сталина в СССР открыли много мечетей, исповедовать ислам стало легче. Из Советского Союза пошел некоторый поток паломников в Мекку. Одной из идей американцев было помешать этим людям представлять СССР среди верующих мусульман. Двое агентов ЦРУ, мусульмане из Германии, были посланы в Мекку. Они задирали советскую делегацию на общественных собраниях, расклеивали антисоветские плакаты, даже бросали в советскую делегацию помидоры. У меня в архиве есть фотография одного из этих агентов в одежде паломника. То же самое делалось на международных конференциях стран третьего мира. Например, на Бандунской конференции. Агенты выходили к публике и говорили: слушайте, мы беженцы из СССР, мы расскажем вам, как на самом деле обстоят дела в СССР. Они собирали пресс-конференции, в мировой прессе про них писали статьи — в Time, в New York Times, в Süddeutsche Zeitung. И, знаете, удивительно, как мало вопросов задавалось на этих конференциях. Никто из журналистов не спрашивал: постойте, а кто эти люди? Откуда они? Откуда у беженцев деньги на хадж, на поездки на конференции? Сегодня это изумляет: журналисты просто приходили на пресс-конференции, писали статьи — и все, никаких вопросов.
— То есть эти операции были успешными?
— В масштабах конкретных операций — да, весьма успешными. Но я еще раз повторю: трудно сказать, какую именно роль эти операции сыграли в падении СССР в целом.
— Можно ли сказать, что побочным следствием этой борьбы за умы мусульман стало появление и укоренение в Европе идей исламского фундаментализма?
— Именно. И в первую очередь речь идет о приходе в Европу "Братьев-мусульман". У американцев постоянно были проблемы с агентами, которых они использовали. Многие из них были бывшими коллаборационистами или вообще нацистами. Советские газеты их постоянно разоблачали и писали: "О, а мы знаем этого человека! Он работал с нацистами!" Американцы были разочарованы и очень хотели найти для своих операций кого-то другого. По случайному совпадению в это время в Египте была запрещена организация "Братья-мусульмане". Многие ее члены уехали в Саудовскую Аравию, в другие арабские страны. Но часть отправилась в Европу. И самым важным из уехавших в Европу был Саид Рамадан. Это отец Тарика Рамадана, который сегодня является одним из важнейших исламских деятелей. Так вот, Саид Рамадан жил в изгнании в Германии и Швейцарии. Американцы посмотрели на него и подумали: вот этот человек подходит нам гораздо больше. Он блестящий оратор, доктор права, его считают министром иностранных дел "Братьев-мусульман". Он зять основателя этой организации. И они начали работать с ним. К моменту, когда западногерманские власти стали финансировать проект постройки мечети в Мюнхене, Рамадан просто пришел и встал во главе этого проекта.
В 1960-е годы в Европе практически не было исламских мигрантов, а исламизм — был. Когда в конце 60-х в Германию прибыли первые турецкие гастарбайтеры, "Братья-мусульмане" уже плотно работали в стране.
— Сам по себе — пришел и встал?
— Я не знаю, какова была роль американцев в том, что он сумел поставить себя во главе мюнхенской диаспоры мусульман. Но он и сам был очень искушен в интригах и в бюрократической борьбе. Так что не слишком удивительно, что он достаточно легко выпихнул из проекта всех этих старых военных—мусульман из прошлого поколения.
Он продолжил тесно работать с американцами. Постоянно возникает вопрос, был ли он агентом ЦРУ. Это очень сложный вопрос. Совершенно точно, агенты ЦРУ в его окружении были. Даже фон Менде работал на американцев. Про Рамадана наверняка это не известно. Я думаю, что скорее нет. Он был очень независимой личностью. Полагаю, он сотрудничал с американцами — те давали ему деньги на конференции, на поездки и так далее, но он не был их цепным псом. В конце концов, у американцев и Рамадана были общие противники. Рамадан ненавидел Насера, американцы тоже не любили Насера — так что у них были общие интересы. И сам Рамадан был очень заинтересован в проекте постройки мечети в Мюнхене. Она давала ему платформу для поездок по всему исламскому миру — он представлял этот проект и собирал на него деньги. Он говорил: посмотрите, какая замечательная идея! Мы построим мечеть, наш интеллектуальный центр, в самом центре Европы! Так что мечеть была очень важна для него лично, это была возможность получения статуса.
— Получается, что постройка исламского центра предшествовала наплыву в Европу трудовых мигрантов из мусульманских стран.
— Разумеется, и это очень важный аспект. В 1960-е годы в Европе практически не было исламских мигрантов, а исламизм уже был. Когда в конце 60-х в Германию прибыли первые турецкие гастарбайтеры, "Братья-мусульмане" уже плотно работали в стране.
— И у них были деньги.
— У них были деньги, у них был проект мечети, они вовсю расширяли свою европейскую сеть. Я думаю, что именно это объясняет, почему "Братья-мусульмане" сегодня имеют столь большое влияние в Европе. Почему европейские мусульмане так сильно радикализованы. Все просто: идеология исламского радикализма была здесь изначально. Она не была завезена в Европу естественным путем — с мигрантами.
Причем я не думаю, что "Братья-мусульмане" уже тогда работали на перспективу приезда мигрантов. Даже наоборот, поначалу они не хотели иметь ничего общего с турками. Они хотели построить мечеть как особый, уникальный, эксклюзивный клуб. Они хотели построить политический центр, интеллектуальный центр. Им совершенно не нужны были сотни малообразованных бедных турецких мигрантов — эти слесари и ткачи. Поначалу они даже не пускали их в управляющие органы мечети, хотя и принимали их пожертвования. Как я и говорил, это не имело ничего общего с естественным процессом. Это был внешний, искусственный, политический проект. Да что там говорить — люди, управлявшие мюнхенской мечетью, никогда не жили в Мюнхене. Рамадан жил в Женеве. Он держал в руках все нити проекта. Многие лидеры проекта, управлявшие мечетью в другие годы, жили недалеко от Лугано, в итальянском анклаве Кампионе д’Италия. Это же потрясающе!
Ничего общего с естественным исламом, исключительно внешний политический проект. Или вот, например, глава "Братьев-мусульман" в Египте, Махди Акеф, ушедший в отставку в прошлом году, был руководителем мюнхенской мечети в 1980-е.
— Насколько мюнхенский проект был связан с поддержкой США моджахедов в Афганистане в 1980-е годы?
— В мечети собирались средства на поддержку моджахедов. Мечеть издавала бюллетень "Аль-ислам", он хранится в баварской библиотеке — совершенно открытый документ, — и там прямо говорится о сборе средств на джихад. Мюнхенская община даже посылала делегации в Афганистан к полевым командирам.
— Можно ли сказать, что после краха СССР спецслужбы потеряли интерес к проекту мюнхенской мечети и европейские исламисты зажили своей жизнью?
— Я бы так не сказал. Правительства и сегодня заинтересованы в использовании мусульман в политических целях. США пытались работать с "Братьями-мусульманами". Понимаете, лозунг "Братьев-мусульман" звучит так: "Ислам — это решение". Они продвигают идею, что, какими бы ни были проблемы в любой стране мира, ислам может их решить. Но этот лозунг в чем-то применим и к западной политике. Посмотрите на Германию. Интеграция мигрантов в Германии затруднена массой проблем: у мигрантов плохое образование, низкие доходы и так далее. Но конференция по интеграции мигрантов, которую организует правительство Германии, называется "Исламская конференция". Да какое отношение к реальным проблемам имеет ислам — к проблемам гетто, к проблемам плохого образования?! Обращение чиновников к местному имаму не может решить этих проблем! То же самое и во внешней политике — ислам необоснованно рассматривается как ключ ко всему.
— Насколько задействованы сегодня связи мюнхенской мечети с исламистскими активистами в мире? Вы пишете в своей книге, что имелись связи между мюнхенской мечетью и мусульманами в Гамбурге, которые участвовали в терактах в Нью-Йорке…
— Думаю, что главная опасность — это не какие-то работающие связи с исламистами по миру, а общая атмосфера радикализации. Мюнхенский проект является звеном европейской сети исламистских фондов и организаций. Немецкое подразделение этой сети — так называемое Исламское общество Германии, они, в свою очередь, входят в европейскую организацию "Федерация исламских организаций Европы", находящуюся в Брюсселе. Им принадлежат трастовые фонды, центры подготовки имамов, а также издающий фетвы совет. Это настоящая рабочая сеть.
Надо понимать, что издаваемые фетвы не призывают напрямую к джихаду. Но они продвигают очень ортодоксальный, жесткий тип ислама, вступающий в конфликт с европейским обществом. И это способствует радикальным настроениям: какие книги давать читать детям, как их воспитывать и так далее. Разумеется, эту ситуацию можно сравнить с теми же амишами в США, общиной радикальных христиан, живущих так, как будто на дворе все еще XVIII век, — они ездят на лошадях, а не на машинах, вообще отказываются от достижений цивилизации. Но это не так забавно, как может показаться на первый взгляд. Это не крошечная группа людей, живущих в одной деревне. Это миллионы людей, живущих в обществе. Это реальная угроза интеграции.
Впрочем, надо также сказать, что после терактов 2001 года значение мюнхенской мечети снизилось. Счета двух ее лидеров были арестованы американцами. Полиция провела ряд рейдов. Если бы я был исламистским радикалом, я бы избегал Мюнхена. Слишком много внимания.
— Какой европейский город вы бы выбрали?
— Лондон, Париж. Сегодня это центры европейского ислама. В Германии я бы выбрал Кёльн или Берлин, там много новых мечетей.
Вечный соблазн
— Связаны ли европейские "Братья-мусульмане" с последними революционными событиями в Египте и других североафриканских странах?
— Конечно, некоторые европейские активисты движения участвовали в событиях, вернулись домой. Например, Рашид Гануши, важный активист "Братьев-мусульман", вернулся в Тунис. Но даже не это важно. Гораздо важнее то, что многие люди забывают, как хорошо организованы "Братья-мусульмане". Это организация, состоящая не из слесарей и строителей. Это высокообразованные люди, многие из них адвокаты. Они отлично знают, как выстраивать систему, как собирать деньги, как работать с местной бюрократией. И они работают на очень долгую перспективу. Они не могли бы выживать в Египте так долго, если бы ни занимались долгосрочным планированием. Десятилетие за десятилетием, несмотря на преследования, они выживали в Египте. Они пережили многих диктаторов — Насера, Садата, Мубарака. Это люди со стратегическим мышлением. И эта их особенность сильно недооценивается.
Когда начались волнения в Египте, все радостно закричали: ура, "Братья-мусульмане" не принимают в этом участия — это все Твиттер и Фейсбук! Хорошо, я верю, что поначалу "Братья-мусульмане" пропустили момент. В конце концов, многие их руководители — пожилые люди. Но они очень сильны в Египте, и, если они пропустили первые недели, это не значит, что они потеряли контроль над ситуацией. Совсем недавно я прочитал статью в New York Times, в которой сказано, что "Братья-мусульмане" вновь захватывают в Египте лидирующие позиции. И мне кажется, это вполне естественно. Их роль в Египте и других странах недооценивать нельзя.
— Насколько важна в США дискуссия о роли американских спецслужб в создании европейского исламизма?
— Эта тема стала популярной после 2001 года. Даже Голливуд обратился к ней, например, в фильме "Война Чарли Уилсона" — картине про американского конгрессмена, снабжавшего афганских моджахедов "стингерами". Эту тему стали больше обдумывать. Но, понимаете, соблазн-то остается соблазном. Мусульманский мир — это более миллиарда человек. Проблема ислама — один из самых больших вызовов внешней политики США. Это однозначно самая главная тема на полвека, и не очень похоже, что мы приближаемся к решению.
Люди всегда будут искать способы контролировать этот регион, придерживать его — с помощью какого-то простого волшебного решения. И "Братья-мусульмане" многим кажутся очень заманчивым партнером. Они влиятельны, и с ними можно попытаться договориться.
