Первая победа
Александр Прозоров
«Если у этих господ имеется уж такое неудержимое желание воевать,
пусть повоюют сами, без Советского Союза. Мы бы посмотрели, что это за вояки»
В.М. Молотов
В прошлом человечества не так много моментов, которые можно уверенно назвать определяющими дальнейшую историю Земли. В двадцатом веке этот момент легко называется с точностью до минуты. Мигом, стратегически обеспечившим будущую победу цивилизации над силами зла, был росчерк пера под знаменательным документом, спасшим миллионы жизней, обеспечившим свободу целым народам, ставшим первым шагом в победе Советского Союза над фашистской Германией. Этот документ — «Пакт между СССР и Германией о ненападении» от 23 августа 1939 года. Или, как его нередко называют: «Пакт Молотова-Риббентропа».
Человек, слабо знакомый с историей, может удивиться: отчего я столь высоко ценю этот договор, считаю его величайшей дипломатической победой СССР в истории? Ведь к тридцать девятому году уже многие европейские страны успели заключить с Гитлером точно такой же договор? Такие страны, как Польша или Англия аналогичные договоры особым своим успехом не называют. Чтобы понять, в чем именно заключается прорыв, следует внимательнее приглядеться к обстановке, что сложилась к западу от России в тридцатых годах двадцатого века.
Прежде всего, стремительно набирала силу демократическая Германия, выбравшая в свои руководители ярого националиста Адольфа Гитлера. Гитлер открыто признавал, что конечной целью его агрессии является приобретение «жизненного пространства» на востоке, физическое уничтожение России и русского народа. Ко времени подписания пакта Германия аннексировала Судеты, включила Австрию, Чехию и Моравию в состав рейха, активно воевала в Испании. Германия развивалась, бряцала оружием и собирала вокруг себя союзников.
Но намного более опасным врагом для Советского Союза являлась демократическая Польша. Это агрессивное разбойничье государство, в отличие от той же Германии, не удосуживалось соблюдать даже видимость каких-то норм морали и законности, нападая на соседей и захватывая их земли.
25 апреля 1920 года — Польша без объявления войны напала на Россию, истекающую кровью в гражданской войне, и по Рижскому договору присвоила часть украинских и белорусских земель.
В октябре 1920 года польские войска захватили Вильно и Виленскую область у Литвы, бесцеремонно нарушив Сувалкский договор.
3 мая 1921 года Польша военным путем начала захват Верхней Силезии. Союзники предупредили Берлин, что вмешательство рейхсвера будет означать войну. В итоге к октябрю 1921 года к Польше отошла значительная часть Верхней Силезии с 80% всей промышленности и основной частью угольных запасов.
В октябре 1938 года Польша напала на Чехословакию, отхватив у последней Тешинскую область, где проживали 80 тыс. поляков и 120 тыс. чехов. При этом главным приобретением поляков был промышленный потенциал захваченной территории: расположенные там предприятия давали в конце 1938 года почти половину чугуна и стали, производимых в Польше.
В течение всех 20-30-х годов Польша не оставляла намерений аннексировать Литву. Особо вдохновили Варшаву захватнические действия Гитлера в Австрии в марте 1938-го. К слову, с фашистским режимом Гитлера польское руководство долгое время находилось в весьма теплых отношениях, заключив пакт о ненападении еще в 1934 году. Когда Гитлер 11-12 марта 1938-го осуществлял аншлюс Австрии, Варшава попыталась то же проделать с Литвой (которую именовали не иначе как «польская Австрия»). 15 марта 1938 года в Варшаве и Вильно прошли антилитовские демонстрации под общим лозунгом «Вперед на Ковно!» (на Каунас — тогдашнюю столицу Литвы). Литве был предъявлен ультиматум, а на литовской границе сосредоточено свыше 100 тыс. польских войск. И только позиция СССР и Франции удержала Польшу от военного вторжения.
Польша постоянно пыталась захватить вольный город Данциг, устраивала провокации, и только протесты Германии и решительная позиция Англии и Франции не позволили ей осуществить свои планы.
28 декабря 1938 года только что назначенный посланником Польши в Иране Я. Каршо-Седлевский сказал в беседе с советником посольства Германии в Польше Р. Шелия:
«Политическая перспектива для европейского Востока ясна. Через несколько лет Германия будет воевать с Советским Союзом... Для Польши лучше до конфликта совершенно определенно встать на сторону Германии, так как территориальные интересы Польши на западе и политические цели Польши на востоке, прежде всего в Украине, могут быть обеспечены лишь путем заранее достигнутого польско-германского соглашения. Он, Каршо-Седлевский, подчинит свою деятельность в качестве польского посланника в Тегеране осуществлению этой великой восточной концепции, так как необходимо в конце концов убедить и побудить также персов и афганцев играть активную роль в будущей войне против Советов» («Год кризиса, 1938—1939: Документы и материалы», т.1., М., 1990. С. 162).
Признание Риббентропа после встречи с министром иностранных дел Польши Беком 26 января 1939 года: «Г-н Бек не скрывал, что Польша претендует на Советскую Украину и на выход к Черному морю» .
Или вот замминистра иностранных дел Польши граф Шембек 10 декабря 1938 года направляет инструкцию польскому послу в Москве Гржибовскому:
«Нам чрезвычайно трудно сохранять равновесие между Россией и Германией. Наши отношения с последней полностью основываются на концепции наиболее ответственных лиц Третьего рейха, которые утверждают, что в будущем конфликте между Германией и Россией Польша явится естественным союзником Германии».
В декабре 1938 года в докладе 2-го (разведывательного) отдела главного штаба Войска польского без обиняков указывалось:
«Расчленение России лежит в основе польской политики на Востоке... Поэтому наша возможная позиция будет сводиться к следующей формуле: кто будет принимать участие в разделе. Польша не должна остаться пассивной в этот замечательный исторический момент. Задача состоит в том, чтобы заблаговременно хорошо подготовиться физически и духовно... Главная цель — ослабление и разгром России» («Z dziejow stosunkow polsko-radzieckich. Studia i materialy», T.III. Warszawa, 1968, S. 262, 287).
25 сентября 1938 года в беседе со своим американским коллегой польский посол в Париже Лукасевич заявил:
«Начинается религиозная война между фашизмом и большевизмом, и в случае оказания Советским Союзом помощи Чехословакии Польша готова к войне с СССР плечом к плечу с Германией. Польское правительство уверено в том, что в течение трех месяцев русские войска будут полностью разгромлены и Россия не будет более представлять собой даже подобия государства».
Польша постоянно громогласно заявляла, что уничтожение большевизма любым путем — ее главная цель. Польша создавала, вооружала, укрывала на своей территории крупные банды, что регулярно совершали налеты на территорию СССР, грабили, насиловали, убивали мирных жителей, после чего благополучно уходили обратно в Польшу и там отсиживались в безопасности от преследования частей НКВД и пограничников.
Польша имела втрое большую и значительно лучше оснащенную армию, нежели Германия: закаленного в боях вермахта, что прошел с боями всю Европу и получил полноценное тяжелое вооружение, тогда еще не существовало.
30 сентября 1938 года Варшава послала официальный запрос в Берлин: может ли она рассчитывать на доброжелательную позицию Германии, если в результате предстоящего вторжения польских войск в Чехословакию возникнет вооруженный конфликт между Польшей и СССР?
Это значит, что Польша уже была готова начать войну с СССР в любой момент!
Так кого на тот момент Сталину следовало опасаться больше — Польши или Германии? Последняя, что бы мы ни думали о Гитлере, пыталась договариваться с другими европейскими странами, сохраняла видимость законности. Германия вошла в Чехословакию легально — по Мюнхенскому соглашению. Польша — просто нагло напала на соседа и ограбила его.
Разумеется, никто не обольщался относительно Германии, всего двадцать лет назад весьма успешно воевавшей против всей Европы. Ее опасались. Поэтому в Европе возник ряд перекрестных соглашений, которыми налаживалась система противостояния немцам. В случае нападения на Францию, Польшу, Англию, Чехословакию или другие страны, объединенные силы Европы немедленно начинали общую войны против агрессора. Но вот СССР в эту систему безопасности не пускали ни коим образом. Гитлеру фактически показывали: «Вот этого парня можно бить безнаказанно. А мы с удовольствием поможем». Если какие-то переговоры со Сталиным и велись — то без цели заключения соглашения, а только для оказания дипломатического давления на Германию в ходе переговоров с ней.
Об усилиях Советского Союза по сохранению мира в Европе хорошо сказал министр иностранных дел В.М. Молотов на сессии Верховного Совета СССР 31 августа 1939 г.:
«Вы знаете, что англо-франко-советские переговоры о заключении пакта взаимопомощи против агрессии в Европе начались еще в апреле месяце. Правда, первые предложения английского правительства были, как известно, совершенно неприемлемы. Они игнорировали основные предпосылки таких переговоров — игнорировали принцип взаимности и равных обязательств. Несмотря на это, Советское правительство не отказалось от переговоров и в свою очередь выдвинуло свои предложения... Но эти переговоры натолкнулись на непреодолимые препятствия... Эти переговоры натолкнулись на то, что Польша, которую должны были совместно гарантировать Англия, Франция и СССР, отказалась от военной помощи со стороны Советского Союза. Преодолеть эти возражения Польши так и не удалось. Больше того, переговоры показали, что Англия и не стремится преодолеть эти возражения Польши, а, наоборот, поддерживает их. Понятно, что при такой позиции польского правительства и его главного союзника к делу оказания военной помощи со стороны Советского Союза на случай агрессии, англо-франко-советские переговоры не могли дать хороших результатов. После этого нам стало ясно, что англо-франко-советские переговоры обречены на провал.
Что показали переговоры с Англией и Францией?
Англо-франко-советские переговоры показали, что позиция Англии и Франции пронизана насквозь вопиющими противоречиями. Судите сами.
С одной стороны, Англия и Франция требовали от СССР военной помощи против агрессии для Польши. СССР, как известно, был готов пойти этому навстречу при условии получения соответствующей помощи для себя от Англии и Франции. С другой стороны, те же Англия и Франция тут же выпускали на сцену Польшу, которая решительно отказывалась от военной помощи со стороны СССР. Попробуйте-ка при этих условиях договориться о взаимопомощи, когда помощь со стороны СССР заранее объявляется ненужной и навязанной.
Далее. С одной стороны, Англия и Франция гарантировали Советскому Союзу военную помощь против агрессии в обмен на соответствующую помощь со стороны СССР. С другой стороны, они обставляли свою помощь такими оговорками насчет косвенной агрессии, которые могли превратить эту помощь в фикцию и давали им формально-юридическое основание увильнуть от оказания помощи и поставить СССР в состояние изоляции перед лицом агрессора. Попробуйте-ка отличить подобный «пакт взаимопомощи» от пакта более или менее замаскированного надувательства.
Дальше. С одной стороны, Англия и Франция подчеркивали важность и серьезность переговоров о пакте взаимопомощи, требуя от СССР серьезнейшего отношения к этому делу и быстрейшего разрешения вопросов, связанных с пактом. С другой стороны, они сами проявляли крайнюю медлительность и совершенно несерьезное отношение к переговорам, поручая это дело второстепенным лицам, не облеченным достаточными полномочиями. Достаточно сказать, что военные миссии Англии и Франции прибыли в Москву без определенных полномочий и без права подписания какой-либо военной конвенции. Больше того, военная миссия Англии прибыла в Москву вообще без всякого мандата, и лишь по требованию нашей военной миссии она, уже перед самым перерывом переговоров, представила свои письменные полномочия. Но и это были полномочия только самого неопределенного характера, то есть не полновесные полномочия. Таковы внутренние противоречия позиции Англии и Франции в переговорах с СССР, приведшие к срыву переговоров.
Где же корень этих противоречий в позиции Англии и Франции?
В немногих словах дело заключается в следующем. С одной стороны, английское и французское правительства боятся агрессии и ввиду этого хотели бы иметь пакт взаимопомощи с Советским Союзом, поскольку это усиливает их самих, поскольку это усиливает Англию и Францию. Но, с другой стороны, английское и французское правительства имеют опасения, что заключение серьезного пакта взаимопомощи с СССР может усилить нашу страну, может усилить Советский Союз, что, оказывается, не отвечает их позиции. Приходится признать, что эти опасения у них взяли верх над другими соображениями.»
Как видно, обстановка в Европе складывалась таким образом, что перед СССР маячила вполне отчетливая перспектива войны в условиях международной изоляции против союзных армий Польши и Германии, которую выводили к русским границам через Румынию — с нею договоры заключались о военном союзе в случае войны против Советского Союза, но только не против Германии. И это в тот момент, когда Советский Союз уже фактически начал войну с Японией! События у озера Хасан и на Халхин-Голе стали ее первыми выстрелами. СССР смог отбить первые атаки самураев, однако в условиях войны на два фронта его способность противостоять Японии существенно снижалась.
Вот в этой обстановке, прямо ведущей к скорой и неминуемой гибели древней русской цивилизации, правительство Сталина решилось на неординарный шаг: из стратегических интересов страны допустить тактическое отступление, похожее с первого взгляда на поражение. Сталин решил вступить в переговоры с однозначным врагом и заключить с ним соглашение, которое усилит врага за счет других враждебных государств, но тем самым отсрочит начало большой войны и предотвратит войну на два фронта.
И этот сложнейший дипломатический расчет оправдал себя самым великолепным, потрясающим образом! Можно сказать — результаты пакта Молотов—Риббентроп были баснословно удачным
Вот самые общие результаты данного соглашения:1. Япония, уже успевшая ощутить на своей шкуре силу ударов Красной Армии, понимала, что в одиночку справиться с СССР не сможет. Пакт показал ей: второго фронта не будет! И Япония отказалась от планов агрессии против Советского Союза.
Уже один этот факт полностью оправдывал пакт с Гитлером. Безопасность восточных границ облегчало положение СССР в будущей войне и спасало миллионы людей — солдат и мирных жителей, — что могли оказаться в мясорубке жестокой войны. Но помимо того...
2. Войска одного враждебного Советскому Союзу государства полностью разгромили, уничтожили, стерли с карты другое враждебное нам государство! Злобная, агрессивная Польша прекратила свое вредоносное существование.
И опять: один только этот факт уже полностью оправдывал пакт с Гитлером. Но:
3. Пользуясь разгромом врага, СССР освободил земли, что поляки отторгли у него двумя десятилетиями ранее. Белорусы, украинцы, миллионы советских граждан обрели свободу — а кровь за них проливали немцы.
Не будем повторяться, однако только этот факт уже полностью оправдывал пакт с Гитлером. Ведь помимо того...
4. Благодаря событиям августа-сентября 1939-го СССР смог значительно упрочить свои стратегические позиции. До 17 сентября 1939-го в Белоруссии польско-советская граница проходила в 40 км от Минска, в 140 км — от Витебска, в 120 км от Мозыря. После войны немцев с поляками расстояние от Минска до границы стало 360 км (ее отодвинули на 320 км), от Витебска — 450 км (на 310 км), от Мозыря — 400 км (на 280 км). В Виленской области граница проходила в 30 км от Полоцка. После переустройства — стало 500 км (на 470 км). На Украине польская граница проходила в 30 км от Каменец-Подольского, в 40 км — от Новограда-Волынского, в 100 км — от Коростеня, в 50 км — от Проскурова, в 150 км — от Житомира. После переустройства: граница от Каменец-Подольского прошла в 300 км (на 270 км), от Новограда-Волынского — в 240 км (на 200 км), от Коростеня — в 280 км (на 180 км), от Проскурова — в 320 км (на 270 км), от Житомира — в 400 км (на 250 км) (
http://z.forum.msk.ru:81/analytics/17624.shtml).
Летом 1941-го немцам пришлось возвращать эту землю кровью. И очень большой кровью.
5. Пакт Молотова-Риббентропа позволил Советскому Союзу уже без оглядки на мнение лживой Европы присоединить к себе страны Прибалтики. Впервые в своей истории народы этих стран узнали, что такое всеобщее равноправие, что такое бесплатное образование, бесплатная медицина, что такое право на жизнь, право на труд, право на свой язык. Что такое — власть народа. Сами эти народы, их язык, культура, их самоидентификация были созданы фактически из ничего Сталиным и его последователями. Народы Прибалтики успели вдохнуть немного настоящей свободы — и потом честно и активно сражались против фашистской нечисти в рядах Красной Армии и партизанских отрядов. Выродками, пособниками фашистов стали далеко не все — хотя сейчас прибалтийские каратели известны куда больше, чем честные защитники своей родины.
6. Пакт Молотова-Риббентропа дал Советскому Союзу довольно длительную передышку перед началом неизбежной войны — и использовал ее в полной мере, наращивая свою промышленность и вооруженные силы, вычищая в тылах «пятую колонну», готовую с радостью предать Родину во имя Европейской Демократии. Когда началась война — никто не обливал помоями Красную Армию, как это случилось в наши дни во время войны в Чечне, никто не призывал к капитуляции и не восхвалял фашистов, как носителей высшей Идеи, ради которой можно убивать советских людей без счета и угрызений совести.
7. И, наконец, по условиям пакта Молотова-Риббентропа Германия была обязана за свой счет развивать и вооружать СССР. Да-да, именно так! Если вплоть до последних минут до начала войны через советско-германскую границу к немцам шли поезда с хлебом, овчиной, пенькой, другим сырьем — то навстречу катились составы со станками, оружием, сложным заводским оборудованием. Именно немецкие зенитки защищали небо Москвы от немецких бомбардировщиков и выбивали атакующие немецкие танки, именно немецкая пушка послужила базой для разработки советских 45-миллиметровых противотанковых орудий, именно документация по «Мессерам» и проданные немцами машины помогла разработать прекрасный «Як»; немецкие проекты подводных лодок превратились в подлодки класса «Щ», а немецкая «Ю-88» преобразовалась в пикирующую «Пешку». Это первые примеры, которые приходят на память. Вообще, боевой техники, созданной по немецким образцам, в Красной Армии было довольно много. Но главное не это — русские конструкторы и сами к началу войны научились разрабатывать отличное оружие. Важнее то, что Германия помогла создать производственную базу, готовую производить его в нужных количествах. На немецких станках вытачивались снаряды против немецкой брони, немецкие станки шлифовали коленвалы для советских танков и нарезали погоны башен, немецкие прессы штамповали крышки для советских автоматов. И каждая мелочь складывалась в будущую победу.
А самое забавное — все это оружие и станки поступили в СССР в счет кредита на 300 млн рейхсмарок, что предоставил Сталину Гитлер. Угадайте, какой оказалась судьба кредита после начала войны?
Вышеуказанное все вместе доказывает, что именно пакт Молотова-Риббентропа стал первым гвоздем, вбитым в гроб Тысячелетнего рейха, первой победой, одержанной в подступающей, но еще не начавшейся войне. И, может быть — решительной победой.
Посему сегодня, 23 августа, в очередную годовщину первой, пока еще дипломатической, победы Советского Союза над фашизмом предлагаю всем, кто читает эти строки, вместе со мной поднять рюмку и выпить за тех, кто честно трудился во имя нашей общей Родины на своем посту. За всех. И отдельно — за умнейших и решительных советских дипломатов.
