3.
Толян первым выпрыгнул из вагона и побежал на выстрелы. Витёк схватил автомат и бросился за ним. Иваныч мотнул головой, приходя в себя. Он заглянул в ящик, но тот был пуст. Иваныч спрыгнул на землю и побежал следом.
Толян остановился, заслышав топот ног, присел. Витёк догнал его и присел рядом.
- Никонов! Лемешко! – крикнул в темноту Толян. Как можно громче он передёрнул затвор.
Топот ног прекратился.
- Это мы, товарищ прапорщик! – отозвался Никонов.
Толян и Витёк пошли им навстречу.
- Все целы? Не ранены? Что за стрельба? – спросил Толян, осветив фонариком их бледные, испуганные лица.
Пыхтя, подбежал Иваныч.
- Что, вашу мать, тут происходит?
- Товарищ майор, это вам лучше своими глазами увидеть. Иначе не поверите, - ответил Лемешко.
- Где Колобов? – спросил Витёк.
- Он там остался. Пойдёмте. Я такой змеи ещё ни разу не видел.
- Какая ещё змея?! – спросил Иваныч.
Лемешко промолчал и поманил всех за собой.
Когда луч фонаря осветил огромную тушу, наступила минута молчания. То, что часовой принял за змею, оказалось огромным животным с длинной шеей, длинным хвостом и слоноподобными ногами. Никонов уложил его наповал, выпустив в голову очередь.
Иваныч почувствовал ладонью щекотку и глянул под ноги. Он сообразил, что вместо железнодорожной насыпи у них под ногами мягкая мшистая земля. Руку его щекотал хвощ.
- Мужики, у меня только один вопрос: кто что сейчас видит?
- Это динозавр, товарищ майор, - ответил Лемешко.
Иваныч обвёл всех взглядом, и все согласно кивнули. Все видели одно и то же.
- Как минимум, я не сошёл с ума, - облегчённо сказал Иваныч. Он взял у Толяна фонарик и посветил им под вагон. Рельсы, шпалы, щебёнка исчезли. Колёса провалились в мох. Только сейчас они поняли, что осенняя прохлада сменилась жарким влажным духом.
Иваныч подошёл к голове динозавра, потрогал морщинистую жёлто-коричневую кожу и заглянул в рот с большими плоскими зубами и повернулся к Лемешко. Тот стоял, задрав голову, и смотрел в небо.
- Чем ещё порадуешь, вундыркиндер?
- Небо.
- А что с небом? - спросил уже Толян. Он чувствовал, как хмель улетучивается из головы, как испаряется после дождя влага, из разогретой солнцем земли. Хмель улетучивался, приподнимая на голове волосы и кепи.
- Оно другое. Ни одного знакомого созвездия, - объяснил Лемешко.
- На тебе, Маша, холодильник! – сказал Иваныч, глядя в небо.
Даже ничего не смыслящий в астрономии человек, догадался бы, что небо изменилось, тем более Иваныч, изучавший топографию и умеющий ориентироваться ночью по звёздам. Иваныч не увидел ни обеих Медведиц, ни полярной звезды. А они уж точно никогда не заходят за горизонт.
- Дорога тоже пропала, - заметил Никонов, когда Иваныч посветил фонариком вокруг.
Дорога пропала. Они вместе с эшелоном оказались в местности, больше напоминающей Африку, но никак не Сибирь.
Трубный рёв привел их в себя. Приближалось нечто огромное, и земля вздрагивала у них под ногами. Они всё время слышали звон у себя над головой, но не думали, что он опасен. Комариные пращуры лишь только примерялись к незнакомо пахнущей добыче. Наконец они пошли в атаку.
Первым ойкнул Витёк и хлопнул себя по щеке. Через секунду они бежали со всех ног, спасаясь от остервенвшего гнуса. Вне сомнения, их потомки, комары выглядели вырождающимся видом. Звенящее облако окутало беглецов.
В теплушке было ещё хуже, на оставленные фонари слетелись комары со всей округи.
Толян положил на пол лист жести, сложил на него охапку щепы для растопки и поджёг. Он быстро нарвал хвощей и бросил их на огонь.
Густой дым прогнал из теплушки комаров. Витёк задвинул дверь, включил фару. Они лежали, прижавшись к полу. Дым ел глаза, но зато их никто не кусал. Дверь всё же пришлось приоткрыть, чтобы не задохнуться. Щепа быстро прогорела. Дым рассеивался, утекал в приоткрытую дверь
Спустя несколько минут они сидели за столом и смеялись, глядя друг на друга. Витьку досталось больше всех. У него даже заплыл глаз. Толян взял с умывальника флакон «Шипра», растёр им искусанные руки и лицо, и передал по кругу.
- Больше ничего у тебя от комаров не найдётся? – спросил Иваныч.
- Баллончик «Тайги» где-то лежит. Надо найти. Одеколона тоже хватает, - ответил Толян.
- «Тайга» - отличная штука, - сказал Иваныч, растирая руки, - Сделай одолжение – найди, а то нас не динозавры, а эти твари сожрут.
- Интересно, что здесь летает днём. Я не хотел бы повстречаться со слепнем размером с ворону, - сказал Никонов.
- Типун тебе на язык, - осадил его Иваныч и попросил у Витька тетрадь. Он раздвинул закуски и стал чертить в тетради понятную ему одному схему.
Толян, следя за его рукой, одновременно растирал одеколоном шею и наливал в кружки коньяк.
- Кружки одеколоном пахнуть будут, - сделал Иваныч замечание Толяну, взял поданную ему кружку и ткнул карандашом в тетрадь.
- Здесь находимся мы. Метрах в трёхстах, по ходу поезда, - старое депо. Там сейчас оборудуют склады. Есть два сторожа. Я хочу узнать, кто ещё, кроме нас мог здесь оказаться.
- Вот, товарищ майор, нашёл, - сказал Никонов и поставил на стол зелёный баллончик с репеллентом.
- Компас у вас есть? - спросил Иваныч.
- Проще в хвосте состава «летучую мышь» повесить, - посоветовал Витёк.
- Может, утра подождём, Иваныч? – спросил Толян.
- А оно наступит, утро?
- Мы с Витьком сходим, проверим, - решительно сказал Толян.
- Отставить самодеятельность. Витёк, остаёшься с двумя бойцами в теплушке. Мы с Толяном прогуляемся до депо. Ты, вундыркиндер, пойдёшь с нами до хвоста состава. «Летучую мышь» брать не надо. Мало ли кто на огонёк заглянет. Возьмёшь фонарик и будешь работать маяком на крыше вагона. Сигналить нам с интервалом минуты в три. Усёк?
- Так точно, товарищ майор, - ответил Лемешко.
Витёк отвлёкся от разговора и пристально следил за комарами. По крайней мере, они были похожи на комаров.
- Мужики, а они одеколона-то боятся, - прошептал Витёк, словно комары могли его услышать.
Как только открытие свершилось, все бросились вон из дымного вагона на свежий воздух. Иваныч с наслаждением закурил, не забыв раздать всем по сигарете.
- Вот это курево! – похвалил сигареты Колобов, который отродясь ничего подобного не пробовал.
К всеобщей радости, комары, при всей своей силе и злости, ещё не обладали тем иммунитетом, какой накопят их потомки, не чувствительные ко многим отравам, придуманным людьми. Невидимый барьер не давал им приблизиться к нежной человеческой коже. Это была первая победа над местной фауной.
- Иваныч, давай договоримся, что все вопросы ты задашь мне потом, - сказал Толян.
Иваныч приподнял бровь.
- Ты это о чём? – настороженно спросил он.
Толян развернул брезент и вручил Иванычу АКМ. Следом он вынул из брезента ручной пулемёт.
- Ладно, потом поговорим, - согласился Иваныч.
Опрыскавшись репеллентом, они шагнули в темноту.
- Ни пуха, ни пера! – напутствовал их Витёк.
- К чёрту! – ответил Иваныч.
Добраться до хвоста состава оказалось не просто. Чем дальше они уходили от теплушки, тем труднее было пробираться через заросли. Воздух звенел над их головами. Темнота порой извергала такие звуки, что душа уходила в пятки.
Иваныч пребывал в растерянности, но изо всех сил пытался скрыть это. Его мозг упорно отказывался верить в случившееся. Иваныч решительно шагал впереди, одержимый идеей найти старое депо и положить конец этому безумию. Вот-вот он почувствует под ногами твёрдую насыпь, и всё кончиться…
У последнего вагона они остановились.
- Лезь на крышу, вундыркиндер. Будь начеку.
- Вагон надо вскрыть. Если что, он в нём спрятаться может, - шепнул Толян.
- Хорошая идея, - согласился Иваныч. Он сорвал пломбу.
Толян помог ему снять запоры и отодвинуть дверь.
Лемешко остался один. Страх забрался под одежду, скользкий, неприятный, он покрыл тело пупырышками. Форма промокла от пота и липла к телу. Она тёрлась о пупырышки, вызывая неприятные зуд и озноб. И это в тропической жаре. Он вцепился в автомат. В животе заныло так, что он даже присел. Он понял, что если сейчас же не сделает это, то потом сделает это в штаны.
Облегчившись, он забрался на крышу и никак не решался нажать на кнопку фонарика, боясь высветить из темноты нечто ужасное. Наконец он собрался с силами подал сигнал. Ему ответили. Озноб сменился жаром, гусиная кожа разгладилась. Он пару раз примерился, чтобы одним движением нырнуть с крыши в вагон в случае опасности. Он всегда пытался понять, как учёным удаётся по найденным окаменелостям восстановить, реконструировать внешний облик динозавров. Любой учёный много отдал бы за возможность увидеть живого динозавра, но Лемешко так не думал. Одно дело, сидеть и мечтать на диване с книжкой в руке, другое - оказаться в Мезозое, где человеку нет места.
- Наконец-то – сказал Иваныч и просигналил в ответ. Они прошли достаточно, чтобы увидеть здание депо, но его не было. Как не было и звуков «сортировки» работающей круглосуточно. Звучала совершенно иная «музыка». В ночи пищало, ревело, трещало, звенело и ни одного привычного ушам звука.
Пройдя ещё немного, они остановились.
- Иваныч, это же лягушки! – сказал Толян.
- Точно. И рыба плещется! – ответил Иваныч, прислушиваясь. Он присел на корточки, вглядываясь в темноту. Он видел впереди только неровную кромку леса на фоне звёздного неба.
- Нет здесь твоего депо, Иваныч. Было, да сплыло, - шепнул Толян.
- Без тебя вижу, - огрызнулся Иваныч.
- Идём дальше?
- Да, - твёрдо сказал Иваныч.
Упёршись в непроходимые заросли, они взяли вправо, обходя препятствие.
Внезапно Иваныч увидел звёздное небо у себя под ногами и провалился по колено в воду. От неожиданности он потерял равновесие, но его удержал за рукав Толян. Иваныч длинно и смачно выругался.
- До ближайшего озера километров десять, - сказал Иваныч, выливая воду из ботинок.
Толин присел рядом. Они закурили.
- Возвращаемся? – спросил Толян.
- Вот заладил! Озеро маленькое. Обойдём его и вернёмся, - сказал Иваныч и встал, - Пошли. Из пулемёта ты сделаешь решето из кого угодно.
- Надо было слева эту лужу обойти, - с упрёком сказал Толян.
- Кто бы сомневался! Сколько тебя знаю, тебя всё время налево тянет, - язвительно ответил Иваныч, понимая, что Толян прав. Ноги постоянно проваливались в чавкающую грязь и цеплялись за невидимые растения, вызывая у Иваныча приступы бешенства, но он упрямо шёл вперёд.
Противоположный берег, когда они до него добрались, оказался высоким и сухим. Последняя надежда Иваныча рухнула. Впереди, на фоне выплывшей из тонкого низкого облака луны, возвышался исполинский лес. Они были одни в незнакомом и пугающем мире.
