Вышли на улицу. В лицо плеснуло чисто - голубое небо, огромное и не по-зимнему яркое. Красивое до одури. У Искандера голова кругом пошла от такой красоты и свежести. А воздух - то какой вкусный! Господи, не надышишься! Еще бы на градус выше, и снег таять начнет. Мало его тут, снега. Двор так чисто выметен, его разве что с тряпкой не помыли.
Как будто и не зима, но есть кое-где маленькие сугробы, и в воздухе так сладко пахнет снежинкой...
Сразу бросилось во внимание то, что Таймураз идет впереди. А не сзади, как уже стало привычным ходить с охранниками: глаза - в пол, руки - за спину, перед дверью - стоп, к стене! Ну и так далее.
Искандер вспомнил, как Рома Фонарь рассказывал про зоны "черные":
"Там закон - в законе. То есть, внутри государственного закона, есть свой воровской закон, и в пределах этой зоны воровской - сильнее. По-разному бывает, может быть, и почти на равных власть, тут уж смотря в каких моментах, когда - как, то одна власть взбрыкнётся, то другая, ОМОН вызывают долбать всех подряд. Чего там только нет. Свободы нет. Даже для законников, а что уж маленькому-то человеку, власти над ним там очень много - и той, и другой до х...я!"
Искандер подумал, что превосходство воровского закона в этой колонии очень сильное, видно это хотя бы потому, как спокойно идет Таймураз впереди, не оглядываясь.
Тут дело даже не в том, что зэк за ним и так пойдет, как приклеенный, безо всякого особого контроля, оружия и грозных окриков, идёт, не смея остановиться или сделать шаг в сторону. А дело в том, что братки право тут имеют ходить по зоне с кем хотят и как хотят...
Никто не посмеет остановить и спросить: "Куда повёл?!"
Остановить тогда попробовал тогда Искандер:
- Таймураз, а что, если остановиться и немного воздухом подышать?
- Семёнкин ждёт. Тарас Игнатьевич,- ответил, не останавливаясь Таймураз. Он выговорил имя и отчество Семёнкина так, словно вкрутил в голову Искандеру всё сразу, причём очень многое.
Искандер усмехнулся краем губ, вспомнив, как в фильме "Место встречи изменить нельзя" воровской авторитет говорил, что, когда он зовёт, то к нему и бегом, и ползком, и на карачках поспешают.
Даже немного удивила такая жесткая и доходчивая немногословность у этого Таймураза, мол, потом подышишь, если дадут... А сейчас и бегом, и ползком, и на карачках! Ишь, раздышался тут! А кто ты такой, чтоб дышать? Сейчас разберутся.
Искандер, загнал внутрь свою улыбку, очищая от эмоций своё лицо.
"Что ж, будем знакомы, Тарас Игнатьевич",- подумал он и стал вспоминать "уроки" Фонаря из раздела первого общения с коронованными особами зоны.
"Не смотри вниз, не смотри в глаза, но свои глаза ему дай. Потупил глаза- дерьмовенькая личность, не стоящая внимания. Смотришь прямо в глаза - дерзишь ты, молодой первоход. Самая плохая аттестация тебе - бегающие глаза. Так что смотри спокойно на уровне его глаз, но где-то совсем рядышком."
Обошли барак и вошли в него с другой стороны. Семенкин жил на втором этаже.
Таймураз уважительно-негромко постучал и, дождавшись ответа. завел Искандера в комнату. Сам встал у двери, а его легонько в спину вытолкнул на середину.
Искандеру не понравилось это прикосновение. Хотя он внешне этого не выразил, но почувствовал, что сидящий за столом пожилой мужчина уловил его реакцию на прикосновение.
По-видимому это и был Семёнкин. Искандер внутренне насторожился, как бы ощетинился, опять же не показывая этого никак, но понял, что Семёнкин улавливает любое его состояние и то, что Искандер, не глядя ему в лицо, как бы сканирует его насквозь.
Семёнкин держал паузу, внимательно поглядывая на Искандера. В то же время он Положил кусочек сахара
себе в чай, размешал ложечкой.
Чай он пил из стакана в подстаканнике, по старинке. И на столе у его стоял какой-то старинный самовар, сверху на нем - заварочник. Искандер такое видал только в кино.
В комнате у этой коронованной особы(то есть, вора в законе) всё было обустроено очень просто. Односпальная кровать со светлыми деревянными спинками, аккуратно застеленная покрывалам, подушка треугольником в белой наволочке.
Стол под клеенкой у окна, на стене полочка с книгами, простые дешевые стулья,
да небольшой холодильник у входа. Вот еще два встроенных шкафа по стенам, окрашенные белой краской, да пара дешевых ковриков на полу.
Сам же Тарас Игнатьевич был некрупным и очень уже пожилым, много отсидевшим по тюрьмам.
Как-то это сказывалось на его лице с глубокими, как будто очень чисто промытыми морщинами, по тяжёлому взгляду, наполовину опущенных припухших веках, прикрывавших безразличные ко всему глаза.
Но вот он вскинул глаза на Таймураза. Этот взгляд был быстрый, но Искандер уловил то, что он велел Таймуразу взглядом.
Удар пришелся бы прямо в голову,
если бы Искандер не успел перехватить его руку и совершенно немыслимым, никому не знакомым приемом высоко подкинуть огромного Таймураза над собой и, слегка помогая себе второй рукой, бросить его, как собаку, прямо к ногам хозяина.
Семёнкин склонил голову на бочек и усмехнулся, поглядев на Искандера чуть теплее, казалось бы вот-вот он пригласит его присесть к столу. Но этого не произошло, Семёнкин продолжал спокойно пить чай в одиночестве.
-Тарас Игнатьевич, давайте мы пойдем с ним в спортзал и...-начал было вскочивший на ноги очень разволновавшийся Таймураз, создавая резкий психологический контраст со своим хозяином. Казалось, этот кавказец закипел так, что готов был разорваться от бомбы внутри, если не продолжить драку. Еще бы! Какой-то сопляк приложил его прямо на глазах у Семёнкина. Вся его плоть и разум поднялись для ответного разящего удара.
Но Семёнкин остановил его движением руки, безо всякого проявления каких-либо эмоций.
-Сходи-ка ты, браток, за Карахан-Беркутом,- сказал он.
-Тарас Игнатьевич, давайте я сам с ним...-Таймураз не успел договорить.
- Сам ты уже разобрался, - строго сказал тот и, видя, что Таймураз не выполняет данное им, расширил глаза, лицо его приняло
неприятное диковатое выражение...
"Да он-ненормальный",-подумал Искандер. И тут же вспомнил Фонаря:
"В тюрьме психически здоровых нет. Через полгода там ты уже невротик, а год - два несвободы - и ты полный псих. Надо помнить об этом, сдерживаться и быть осторожным от первого и до самого последнего дня отсидки".
Искандер вспомнил рассказ Фонаря о сокамерниках, как один их них ждал, когда освободится умывальник, чтобы помвть руки.
А другой плескался там очень долго, явно испытывая терпение, а потом резко повернулся с заточкой в руке:
-Ты что, сука, над душой у меня стоишь?!!!
И зарезал. Насмерть.
Таймураз удалился, не заставляя хозяина повторять свою просьбу.
Искандер так и стоял посреди комнаты, а Семёнкин как будто забыл о нем и пил чай опять с невозмутимым видом, подливая из заварочника. Он о чём-то размышлял.
А думал Семёнкин о том, что
плохо будет, если перепуганный и озлобленный Таймураз наболтает лишнего Карахан-Беркуту, а тот со всей дури сейчас поломает мальчишку.
Не хотел Семёнкин ссориться с Зайцем, который добродушен и хорош к нему, да только не простит Заяц эту дорогостоящую новую игрушку. Убьет за поломку этот добряк.
Заяц-то совсем не прост, а сволочь по самому высшему порядку. Беспечный и обаятельный болтун, у которого врагов нет. А их и не может быть, потому что ликвидируются они ловко и быстро, хитро и незаметно. И Заяц совсем не при делах.
Такими секретами Заяц никогда не делился с Семёнкина, хотя тот и был ему почти что другом.
Но Семёнкина не проведёшь.
Да... Зайцу этот мальчонка на вес золота пойдет, если создать ему все условия для тренировки, а не спешить, не пороть горячку...
Пацаненок ведь и не ожидает, что противник у него будет сейчас совсем не такой, как Таймураз.
Карахан-Беркут увенчан множеством побед в подпольных боях, где убивают насмерть, а не соревнуются в силе и ловкости. Там идёт зверская охота за жизнью противника, там не играют и не проигрывают, а надевают "деревянный макинтош", умирают без долгих драк.
Бои идут быстро, насмерть, один за другим, и кровью залитая площадка возбуждает зрителей-извращенцев...
Карахан держится очень долго и не собирается никому уступать...
Ни своим(с зоны), ни чужим.
"Ладно,-подытожил свои размышления Семенкин.- Бог не выдаст-свинья не съест."
Перед встречей с этим новеньким заяц позаботился об установке двух камер. Так что видит и слышит он тут всё. Ну, и остановит Беркута прямо сейчас, и проинструктирует, как ему надо. Только заяц такой же азартный и рисковый дурак, как и сам Семёнкин. Скорее всего, он тоже не терпит посмотреть, что будет, и каков он в деле, этот его новый мальчишка - боец.
Тот ещё болельщик...
- А тебя кто драться учил?- вдруг обратился он к Искандеру.
- Мой дедушка.
- Кто он?
- Да никто. Просто увлекался всеми видами борьбы.
- Имя, фамилия, где живет?
- Нигде не живёт. Умер. Бен Чи.
- Китаец? Кореец?
- Китаец.
- Чем занимался?
- Сторожем в школе был.
- Хм. Так ты китаец?
- Нет, я - казах.
-Да ты что...их, таких не бывает. Хотя... чингизиды среди них, говорят, выделяются.
- Кто отец?
-Не знаю, воспитывал
дед. Никого больше нет.
Семёнкин побарабанил пальцами по столу. Его самого воспитывали старики, родителей он не видел.
Когда помер дед, а за ним и бабка, не захотел он в приюте жить. С четырнадцати лет болтался по подвалам, нарабатывая большой криминальный опыт.
Были дни сытые и были дни голодные...
Было много чего. Вот добился огромнейшего уважения в своём воровском мире, давно был коронован. И на свободу он опять выйдет скоро уже.
Но в последнее время его душу защемило бессемейное положение. Раньше семья ему только помехой была бы, а баб всегда было много, зачем себя связывать, детей заводить. Да и опасно это при его воровской жизни, пусть и криминального авторитета. Всегда сыщутся недовольные им, чтобы выпустить его детям кишки и отрубать пальчики. Таков их криминальный мир.
По одному в нем жить куда проще. Но пришло время, когда
эти чужие маленькие внучатки, их дедушки с бабушками, обожающие своих крошек, лезут на глаза и стоят над душой со своим стариковским счастьем. Маленькие ручонки любовно обнимают их старые шеи, слышатся кругом колокольчики детского смеха...
-Я тоэе один, как перст,-проговорил Семенкин и отвернулся.
Он знал, что Заяц почтёт эти слова за хитрый трюк, располагающий юного собеседника к откровенности.
-А кто деда учил?
-Его отец. А того-тоже отец и так дальше.
-Боевое искусство, стало быть, передаётся по линии вашего рода.
Как давно?
-Веками.
Семенкин опять расширил глаза и
пристально посмотрел на Искандера
-А искусство работать с собаками тоже оттуда?
-Да.
-У-У-У,- сложив губы трубочкой протянул Семёнкин, наполовину прикрыв глаза своими тяжелыми веками.
Потом с озорной улыбочкой, но как бы невзначай, выкинул Искандеру:
-А если тебя сейчас поломают?
Не пригодится тогда тебе дедова школа, а?
Искандер засмеялся. подумав:
"Похоже, проболтался Семёнкин, сам он боится такого исхода"
-Не поломают,- посмеиваясь, успокоил Искандер вора в законе.
-Не поломают?- с недоброй усмешкой переспросил Семенкин, вернув лицо пд ледяную маску.-
-Мальчишка! Как ты можешь быть так уверен, совсем не зная противника, не говори "гоп"...
В дверь тихо постучали.
Искандер оглянулся на вошедшего Карахана-Беркута. Лет ему было под сорок.
Тип лица-азиатский:скуластый, узкоглазый. Густая шапка чёрныъ как смоль стриженных волос. С виду не такой уж и накачанный,не такой уж и крепкий. Но взгляд у него был сильный и пронзительный, как нож.
Всё это быстро заметил Искандер и отвернулся, всё с той же улыбкой глядя на Семёнкина, мол-не поломает.
А тот напряженно думал, подать Карахану сигнал к атаке или отпустить его обратно...
Пересилило любопытство, привычный азарт наблюдателя за боями и склонил голову в знак согласия на вопросительный взгляд Карахана.
Ничего не успел сделать Карахан-Беркут, так как в тот же миг он лежал без сознания у стены. Ничего не успел углядеть и Семёнкин. Лицо его посерьёзнело. Он встал из за стола, обулся, оттолкнул ногой от шкафа кровоточащую голову Беркута, лежавшего без признаков жизни. Достал из шкафа старенькую куртку с пуговицами еще советского пошива, оделся и вышел с Искандером на улицу, оставив Таймураза позаботиться о Карахан-Беркуте.
А на улице был все такой же изумительный воздух тёплого зимнего дня, и небо бескрайнее
яркой счастливой голубизной обнимало всех.
- А можно немного задержаться и подышать воздухом?- опять попросил Искандер теперь уже идущего рядом с ним криминального авторитета.
-Конечно, можно. А заодно и поговорим без камер наблюдения.
Недалеко от попавшегося им навстречу ларька была скамеечка под заснеженным клёном.
-Искандер, мы идем к хозяину зоны, - сказал Семёнкин, когда они уселись на лавочку. - Ты боец очень дорогой, просто мечта для него. Подумай хорошенько, что запросить у него. Артур Ильич может очень многое. Ты не отдавай ему свою жизнь и умения твои за просто так.
-А я и не собираюсь подаваться к нему в бойцы, не буду я у него ссученным.
-Это другое, Искандер. Ты вообще не будешь иметь ничего общего с этой зоной и заключенными Жить будешь в привилегированных условиях отдельно от всех, купаться в бассейне, поддерживать форму в хорошо оборудованном спортзале, питаться вкусной и полезной пищей. Не будет отказа ни в чем, даже в самых хорошеньких
девочках. У тебя будут деньги, ты заработаешь их очень много, целое состояние.
- И что же от меня потребуют за это?
-Победы в подпольных боях, где ты будешь должен побеждать. Там дерутся до смерти и только до смерти.эти бои не часты. Будут и поближе, и подальше, даже за границей.
-Пока меня не убьют?
-Пока не убьют.
Помолчали. Семёнкин выкурил сигарету, стараясь, чтобы дым не попадал к некурящему Искандеру.
-Ты только подумай скорее, какие условия ты поставишь перед Артуром Ильичом, чтоб не продешевить. Он на тебе сделает прорву денег.
-А если я откажусь?
-Не получится. Лучше согласиться сразу.
Семёнкин аккуратно бросил окурок в урну, повернул лицо к Искандеру и сказал:
- Я потом научу тебя, как вырваться из этой неволи. Ты теперь будешь иметь очень много свободного времени. У меня его тоже навалом. Ты шахматы любишь?
-Ну, знаю, как ходить, но играть не умею.
- Научу, многому научу, очень хорошему.
Нет у меня никого, как и у тебя. Ты заходи в любое время дня и ночи, если не спится. Придешь?
-Приду,- ответил Искандер и тут же вспомнил, как Фонарь вбивал в головы им, первоходам, тюремную заповедь:
"Не верь, не надейся, не бойся".
Искандер очень искренне и приветливо улыбнулся
в ответ воровскому авторитету на все его слова.
Семёнкин тоже улыбнулся, но как-то непонятно и грустно.
Марина Славянка
продолжение следует
