Постигая белое либертарианство: взгляд со стороныВ своей жизни я никогда не выстраивал отношение к людям, исходя из их антропологических характеристик. Я изменял свое мировоззрение, постепенно становясь из консерватора, почитателя философии Гегеля, классическим либералом, а затем и либертарианцем. Постигая философию свободы, знакомясь с австрийской экономикой, я испытывал все большее неприятие всех форм национализма, поскольку он связан с принесением живого человека в жертву коллективу или государству. Это отторжение я ощущаю до сих пор. Меня не трогает слово «нация». У меня не учащается пульс при звуках гимна, я не радуюсь, слыша ритмичный топот державных сапог на параде, меня не умиляют российские традиции. Я привык к непосредственному общению с личностями, когда никакая искусственная аттитюда не определяет мое отношение к собеседнику. Я анархо-капиталист. Можете считать меня и антифашистом, человеком противостоящим любой форме коллективизма, требующей ограничивать в правах людей, не относящихся к данному коллективу.
В последнее время общение с моими единомышленниками поставило один большой вопрос перед моим мировоззрением. Раньше он был абстрактным. Теперь он связан с отношением к моим друзьям. Итак: что такое белое либертарианство и не противоречит ли оно идее свободы?
На первый взгляд, дело обстоит таким образом, что идея неравенства людей разных рас или разных наций, даже не сопровождаемая нормативным утверждением об агрессивных действиях в отношении кого бы то ни было, - противоречит идее свободы. Нельзя быть либертарианцем и националистом или расистом. Утверждение почти очевидное. Но не все так просто.
Если попытаться оттолкнуться от понятий национализма или расизма, то они утверждают приоритет одних людей над другими. Национализм – идея исключительности одной национальной группы. Расизм – идея исключительности индивидов, принадлежащих к одной биологической расе, подвиду Homo sapiens sapiens. Националист и расист говорят: «Одни люди лучше других». Каких именно людей они считают лучшими, а также тот факт, что часто они себя относят к лучшим, - не столь важные обстоятельства. То есть это переменные, которые могут меняться, в зависимости от времени и места при постоянстве «функции», то есть идеи неравенства и превосходства.
Я бы не стал смешивать расизм и национализм с насилием на их почве. То есть я не хочу их «оправдать» и сказать, что Гитлер, Муссолини и иже с ними не делали ничего плохого. Делали. Ублюдки. Я просто хочу отметить, что насилие также опционально соседствует с идеями расизма и национализма. Расист может убивать из-за своих убеждений, быть преступником, а может только воротить нос от человека другого цвета кожи. Можно сказать: за эстетическим неприятием логически следует желание устранить причину фрустрации, а значит – насилие. И я даже охотно верю, что так иногда бывает. Но опять же не всегда. Нельзя же называть человека убийцей, если он никого не убил, не планирует, но питает отвращение к какому-то сорту людей! Можно его критиковать и ругать, но он не убийца. Таким образом, расизм и национализм не связаны напрямую с насилием.
Белые либертарианцы считают себя националистами и/или расистам, но при этом все же они – либертарианцы. Как такое возможно? Нет ли здесь «противоречия в определении»: между идеей свободы и вкусом к белой расе? Не оксюморон ли это самоназвание?
Я думаю, что с белыми либертарианцами все в порядке.
Идея свободы заключается в праве каждого человека действовать по своему усмотрению, если при этом он не нарушает прав других людей. Границы свободы других людей, которые нельзя преступать, определяются правами собственности – естественными правами контролировать свое тело, разум, а также логически следующими правами контролировать результаты усилий тела и ума.
Преступает ли расист или националист границы прав других людей? Да, если он совершает против них агрессию. Он преступник. Да, если он замышляет грабеж или убийство представителя другой национальности или расы. Но заметьте, он преступник не потому, что он националист или расист, а потому, что нарушает права. Точно также мелкий воришка является таковым не потому, что в его системе убеждений важную роль занимают деньги, которые он хочет получить, а потому, что он берет что-то у другого человека, не заручившись его добровольным согласием.
Если националист или расист не нарушает ничьи права, то у нас нет никаких оснований считать, что он не может быть либертарианцем. Мы можем быть с ним не согласны в ключевых моментах его мировоззрения, я даже считаю это долгом. Мы можем его убеждать, а можем прекратить с ним общение. Точно так же и он может поступить со своей стороны. Это будут действия в границах свободы. Таким образом, национализм и расизм способны перейти в белое либертарианство, если исключается «агрессивное насилие» (то есть инициирование такового).
Формально все ясно, казалось бы. Но эмоционально остается осадок: что же это за свобода, если она допускает такое! Да, допускает. Могу сказать даже больше: свобода теоретически допускает и коммуны, и рабство, и сектантство с психокультами, и сатанизм. Список не завершен. Принципиально не завершен. Но как примириться с тем, что кажется нетерпимым? Для себя я нашел ключ к проблеме, не знаю, поможет ли другому человеку, но поделюсь.
Мы все разные. У нас непохожи жизненные цели, нравственные установки, эстетические вкусы. Разный цвет кожи, рост, разрез глаз. Разный пол. Одни люди умнее, другие глупее. Один может спроектировать железнодорожный мост, а другой отлично мастерит глиняные свистульки.
Так уж получилось, природа так распорядилась, что одни качества окружающих людей нам нравятся, другие – нет. Человек способен любить и ненавидеть. Мы не можем смотреть на мир совершенно нейтрально. Да и что это был бы за мир, окрашенный в серые, толерантные, политкорректные цвета! Мир, где ничто не трогает за живое, где все безразлично! Если даже кому-то он понравился бы, он решительно невозможен. Мы не можем изменить нашу плюралистическую природу. И не в силах сделаться нейтральными в оценках, пока мы – люди.
Среди нас живут расисты и националисты. По соседству с теми, кто не любит капусту брокколи, кто терпеть не может мужских усов, кто критикует поп-культуру, кто ненавидит всех людей на свете. Чем они отличаются? Конечно, своими убеждениями: тем, что любят одну группу людей и не любят все остальные. На мой взгляд, они выделяют эти группы по произвольным критериям. Антропологический тип, место рождения и культура для меня не важны. Однако, не все ли прочие поступают так же, на свой манер? А я? Наверное, в том, что наша любовь выборочна, а не универсальна, повинен каждый человек. Это наша природа, мы не боги, чтобы любить всех и каждого. И вот здесь можно понять, хотя и не принять, расизм и национализм, согласиться, что эти течения могут быть совместимы с либертарианством. Они не любят «цветных» и «инородцев». Что ж! А я не люблю глупцов и постмодернистов. Я считаю, что люди не равны по уму, а у некоторых искаженные критерии прекрасного. Они заявляют неравенство внешнего вида и разность исторической судьбы. У каждого свой вкус. Мы можем ругаться на чем свет стоит, но мы сохраним общество свободы, если ни они, ни я не будем применять насилия по отношению к предметам своего нерасположения.
Белое либертарианство тем самым может быть определено как телеологическое ответвление либертарианства, поддерживающее свободный рынок и ограничение государственных полномочий с целью получения права на добровольную самоорганизацию «белых» и «национально чистых». Это предполагает право сказать «Нет» тем, кто не соответствует критериям, заданным инициаторами процесса сотрудничества. Они хотят четкую систему прав собственности, чтобы не иметь дела с теми, кого ненавидят, чтобы иметь право отгородить частное пространство через сегрегацию. Это всё: никаких концлагерей, гетто, газовых камер, побоев и экспроприаций. Только возможность быть свободными так, как хочется им, а не нам, на их собственной территории, не на нашей.
Я вряд ли стану белым либертарианцем. Я – анкап. Но теперь я говорю: пусть будут белые либертарианцы!
http://leonikonov.livejournal.com/20086.html?style=mine
