Кончно, Кашин, кто еще так может написать...
Не наш: к концу года стало ясно, что Крым так и не присоединился к России
Российская пропаганда, ты же так любишь вот это: сорок первый год, сорок пятый год, деды воевали, георгиевская лента, против нас фашисты, против нас бандеровцы, – ты это любишь, ты, как иногда кажется, вообще не знаешь другого языка, так почему же теперь ты испуганно замолчала и не решаешься описать происходящее именно на том языке, который ты знаешь и любишь? Почему не звучит из твоих, пропаганда, уст одно напрашивающееся сейчас и самое очевидное сейчас слово? Оно ведь как раз из того словаря, который ты заучила наизусть и который с тобой заучили наизусть мы. Почему же теперь ты молчишь, пропаганда? Чего ты боишься?
Слово, которого сейчас нет в лексиконе российской пропаганды, – «блокада». То, что сейчас происходит в Крыму, проще простого описать на привычном языке программы «Время», что-нибудь вроде «российский Крым превратился в новый Ленинград, стойкость и мужество российских граждан оказывается сильнее цинизма и жестокости киевской хунты, которая решила обречь полуостров на смерть от голода и холода» – так об одесском пожаре говорили в мае, используя слово «Хатынь», и у телезрителя сжимались кулаки, и кто пассионарнее, те бросались искать (и находили, конечно) адреса вербовочных пунктов для добровольцев Новороссии, шли воевать, погибали.
Теперь все иначе. Единственная официальная фраза из Москвы по поводу блокады Крыма – Песков, которому «ничего не известно». Если Песков ничего не знает – расходимся. Российская аудитория послушна, и Пескову она верит. Что происходит в России? Новый год, и все.
Нет, не все. В эти предновогодние дни два миллиона россиян блокированы на холодном полуострове. Туда не ходят поезда, не пускают автомобили, регулярные перебои с электричеством вплоть до полного блэкаута, проблемы со связью и с поставками продовольствия, неработающие банки, есть риск проблем с водоснабжением. Говорили, что будет построен мост, но теперь ясно, что не будет и моста, да если бы и строили – когда бы он был готов, через пять лет, через десять? «Крым наш» – победительный лозунг этой весны звучал так часто, что успел превратиться в анекдот. «Крым наш» – теперь это звучит зловеще. Наш – и, значит, гуманитарная катастрофа, на грани которой он теперь балансирует, тоже наша, и ответственность за нее ляжет на Российскую Федерацию, которой, как теперь кажется, нет до этой катастрофы никакого дела. Россия умеет и любит бросать своих. Если Крым российский, то помощи ему ждать неоткуда.
Если Крым украинский, то все еще более паршиво. Для Украины полуостров – временно оккупированная Россией территория, источник территориального спора, большая потеря. Люди Крыма в этой конструкции – несчастные украинские граждане, которые вопреки своей воле удерживаются под властью Российского государства, но если так, то зачем Украина выключает им свет и не пускает к ним поезда? Делая их жизнь невыносимой, что хочет доказать им Украина? Она наказывает их за нелояльность? Напоминает, что они – ее граждане и она, Украина, может делать с ними что угодно? Анонсирует жесткие меры возмездия, которые будут приняты к населению полуострова после того, как Украина восстановит свой над ним суверенитет?
Последнее предположение звучит уже вполне реалистично. Не происходит ничего, что указывало бы на готовность и способность Российского государства позаботиться о своих гражданах на территории Крымского полуострова. Ответом России на блокаду Крыма стало начало поставок из России на Украину угля и электричества без пошлин и без предоплаты. В пятницу Украина восстановила контроль над примыкающим к Крыму полуостровом Чонгар – в феврале он был занят российскими войсками. Все выглядит так, что следующим шагом украинской стороны станет взятие Перекопа – и какая-нибудь радиостанция опять позвонит Дмитрию Пескову, и он опять скажет, что не в курсе. Аннексия Крыма в течение всего года была поводом для самой жесткой критики в адрес Владимира Путина со стороны самых разных его оппонентов в России и за рубежом, Путина обвиняли в империализме, в экспансионизме, в опасных геополитических играх и много в чем еще. Последние дни года демонстрируют несостоятельность всех этих обвинений. Империалисты так себя не ведут. Путин как был, так и остался лидером монетократического авторитарного режима, для которого судьбы двух миллионов человек на полуострове не более чем повод для виртуальных политтехнологических игр, а когда эти игры соприкасаются с какой угодно реальностью, выясняется, что Путину нет никакого дела ни до людей, ни до полуострова. «Это является последовательной демонстрацией политической воли президента Путина к оказанию реальной поддержки украинцам, особенно в преддверии Нового года», – это снова Песков, о поставках угля на Украину.
В течение этого года, как посчитали журналисты РБК, публичная позиция Путина по поводу причин присоединения Крыма менялась четырежды – от «они нас попросили о защите» до «священная Корсунь, аналог Храмовой горы». Каждый из этих пропагандистских тезисов был призван объяснить, почему Россия присоединила к себе Крым. Но объяснения не нужны, объяснять нечего. Россия Крым к себе не присоединяла, Россия сделала вид, что Крым стал ее частью. Зачем – чтобы похвастаться этим по телевизору, чтобы разрисовать Москву нарядными граффити, чтобы поэкспериментировать с общественным мнением, добиться каких-то локальных внутриполитических целей. Цели достигнуты, граффити нарисованы, и до блокады полуострова и до людей на нем Москве теперь нет никакого дела. Так выглядит российский империализм и экспансионизм в двадцать первом веке.
Читайте также:
Крым: итоги года с места событий
Этот новый год Россия встречает без Спасской башни Кремля, то есть башня-то на месте, просто ее ремонтируют, и она накрыта многоэтажным кубическим колпаком, что-то вроде то ли зиккурата, то ли ленинского Мавзолея, вытянутого ввысь. Московские власти обещают справиться с недоразумением при помощи специального мобильного приложения, в котором, если навести камеру на зиккурат, можно будет увидеть башню в ее привычном облике. Вероятно, разработчики приложения позаимствовали свою идею у политики федеральных властей в Крыму – там ведь тоже, если навести на Крым камеру российского телевидения, можно увидеть полуостров в образе настоящего российского региона, хотя блокада Крыма Украиной и реакция российских властей на происходящее свидетельствуют, что Россией Крым так и не стал.
