РЕВОЛЮЦИЯ

[SIG]

Не секрет, что на некоторых интернет-ресурсах уже не первый месяц вовсю обсуждаются перспективы революции в России. Этому есть множество причин - нет дыма без огня, но не будем их сейчас перечислять.
Предлагаю обсудить возможность возникновения такой ситуации.
Как заметил автор следующей статьи, ни одна революция не была похожа на предыдущую. Соответствено, контуры будущих событий будут существенно отличаться от того, что было раньше. Чтобы увидеть это раньше других, необходимо проанализировать и прошлый опыт, и современные тенденции.
Как известно, знание - сила.
В качестве первого пункта обсуждения предлагаю следующую публикацию.

[SIG]

Кто станет новыми большевиками?

Кагарлицкий Борис 26.07.2005


Александр Тарасов подметил, что левым публицистам свойственно героизировать себя и своих единомышленников. В отсутствии собственных подвигов проще всего отождествить себя с героями революционного прошлого, приобщившись к их славе. Тогда их жертвы, победы и достижения, становятся как бы нашими собственными. Правда, преступления тоже.

Недавно эта тема стала предметом обсуждения на сайте ФОРУМ.мск. Илья Федосеев в короткой статье«Но сегодня – не так, как вчера» сформулировал два простых и понятных тезиса. Радикальные левые авторы, обсуждающие перспективы грядущей революции, неправы, когда пытаются перенсти на 2005 год опыт событий 1917 года. Путин это отнюдь не Николай II, а нынешние левые – далеко не большевики.

Вполне возможно, что мы и в самом деле на пороге революционных перемен, однако пойдут они не по сценарию 1917 года, а по совершенно другой логике, которую нам ещё предстоит проанализировать. Потому наши левые активисты похожи на генералов, постоянно готовящихся к прошлой войне.

В целом всё очень убедительно и формально верно. Со времен древних греков известно, чем кончаются попытки дважды войти в одну и ту же реку. Однако история устроена гораздо хитрее, чем кажется на первый взгляд. Для того, чтобы разобраться в происходящем, необходимо понимать общую логику, общие закономерности процесса. Генералы вообще-то не так уж не правы, когда готовятся к «прошлой войне». Точнее, у них просто нет иного выбора. Они же всё-таки генералы, а не футурологи.

В новой войне побеждает не тот, кто отказывается тратить время на изучение предшествующего опыта, а тот, кто сумел извлечь из него актуальные уроки. Потому-то в военных академиях вплоть до наших дней тщательнейшим образом изучют не только предыдущую войну, но и Наполеона с Ганнибалом.

С революциями то же самое. Русская революция, ясное дело, отличалась от французской, а та от английской. Между каждой из них расстояние примерно в столетие. И тем не во всех трех революциях заметна общая логика, схожая последовательность. Именно изучение этого опыта позволило Ленину сформулировать понятие «революционной ситуации», выработать стратегию и тактику, успешно примененную в Октябре 1917 года. И не случайно называл он большевиков «русскими якобинцами».

Каждая революция своеобразна, но что-то их объединяет, иначе не назывались бы они одним общим словом. Это общность исторической динамики, политическая логика процесса, который начинается с кризиса верхов и радикализируется по мере того, как в политическую борьбу сознательно вмешиваются всё более широкие массы. Эту логику не отменяет течение времени. Ей подчинена любая революция,точно так же как современный «Боинг» и аэроплан братьев Райт основаны на одних и тех же принципах механики, хотя на технологическом уровне являются совершенно разными системами.

Идеологически и эстетически каждая новая революция апеллирует к образам прошлого. Англичане в XVII столетии, за неимением лучшего обращались к библейским персонажам, французы, как известно, примеривали тоги античных героев, а деятели русской революции на первых порах стилизовались под французов (от якобинцев перекочевала в наше отечество почти вся революционная лексика – не только «комитеты» и «комиссариаты», но также «красный террор» и «враги народа»).

Легко догадаться, что новая русская революция будет неизбежно восприниматься сознанием левых через аналогии с 1917 годом. Другого способа просто нет. Аналогии могут помочь нам понять сегодняшний день, хотя могут и запутать нас. В любом случае, сами по себе они не являются аргументами в споре. Но и не заметить их невозможно. А если внимательно посмотреть на складывающуся сегодня ситуацию, некоторые параллели с 1917 (точнее с 1916) годом просто бросаются в глаза. Прежде всего это относится к расстановке идеологических сил на левом фланге.

Как известно, в преддверии Великой русской революции левая оппозиция разделилась на три лагеря. На правом фланге оказались так называемые «оборонцы», готовые поддержать царский режим во имя «защиты Отечества». Любые политические и социальные требования отбрасывались до лучших времен. Победа российского государства над внешним врагом объявлялась главной и на данный момент единственной задачей, все те, кто думал иначе – врагами и предателями Родины. То, что реально существующее российское государство неспособно было кого-либо победить и поддержка его лишь продлевала агонию страны, оставалось недоступно их затуманенному национализмом сознанию.

Второй группой оказались, по определению Ленина, «мелкобуржуазные демократы с почти социалистической терминологией». Люди, верившие, что возможна и необходима демократическая революция, но не понимавшие или боявшиеся понять логику революционного процесса. Они готовы были свергать царя, искренне считая, что на этом исторические задачи общественного переворота будут исчерпаны, а социальная система встанет на путь естественной «прогрессивной эволюции».

Наконец, на самом левом фланге оказались «новые якобинцы» (большевики и часть радикальных народников), понимавшие, что начавшись как политический переворот, революция либо станет социальным переворотом, либо потерпит поражение. Как говорила Роза Люксембург, локомотив не может остановиться посреди подъема. Он может либо добраться до верхушки склона, либо упасть.

В основе радикального прогноза Ленина и Троцкого лежала, однако, не только аналогия с французской и английской революциями, но и их анализ текущей расстановки классовых сил в России и в мире. В первом случае они оказались полностью правы, понимая, что российская буржуазия слаба, что она тесно и неразделимо связана с самодержавно-помещичьим государством, а потому не сможет ни самостоятельно взять власть, ни тем более удержать её.

События 1917 года это полностью подтвердили. В международном плане прогноз Ленина и Троцкого оказался менее точным. Ожидаемая рабочая революция на Западе не состоялась, что в значительной мере и предопределило трагический исход всего «советского эксперимента». Но и в данном вопросе лидеры большевиков заблуждались не так сильно, как порой считают. Ведь революционные взрывы в Европе всё же состоялись – в Германии и Венгрии власть рухнула. Да и во Франции политическая ситуация была крайне накалена. Кто знает, какой оборот приняла бы немецкая революция, окажись среди её лидеров персонажи масштаба Ленина?

Вернемся, однако, ко дню сегодняшнему. Левые расколоты на те же три течения, что и 90 лет назад. «Красные путинисты» в точности воспроизводят аргументы «обронцев», только место кайзеровской Германии в их пугалках заняла бушевская Америка. Сходство усиливается, если сопоставить судьбу «отца русского марксизма» Г.В. Плеханова, сделавшегося «оборонцем» и ветерана советского диссидентского движения Роя Медведева, превратившегося из проповедника «критического марксизма» в пропагандиста путинского режима. С ними, в общем, всё ясно. Даже если субъективно кто-то из «красных путинистов» продолжает тешить себя иллюзиями относительно верности социалистическим идеалам, объективно они давно уже являются инструментом самыми заскорузлыми консерваторами, инструментом реакции, примчем реакции черносотенной: избранная ими политическая позиция заставляет их поддерживать и антисоциальные реформы, и репрессии против других левых, не говоря уже о притеснении национальных меньшинств под предлогом борьбы с терроризмом и свертывании демократических свобод. Ведь любая борьба с властью ведет к дестабилизации, работает на руку «враждебных сил», подрывает государство и т.д. Соответственно, какие бы мерзости власть ни вытворяла, у наших героев уже просто не остается иного выбора, кроме как её поддерживать, поскольку они являются её политическими и моральными заложниками.

Гораздо более интересны наши, пользуясь ленинским термином, «мелкобуржуазные левые» или, в современном понимании, либеральные радикалы. По форме своих выступлений они могут выглядеть ужасно революционными. Власть они ненавидят и готовы с ней решительно бороться. Только вот смысл и цели этой борьбы им самим не вполне ясны. Зато они очень хорошо понятны лидерам либеральной оппозиции: действующую власть необходимо свалить, но дальше ни шагу. Торжество демократии не предполагает каких-либо социальных перемен. Напротив, победившая буржуазия кровно заинтересована в том, чтобы остановить революционный процесс. Радикалы, как ни странно, в этом вполне согласны с либералами. В этом плане весьма показательны заявления Эдуарда Лимонова, который обнаруживает полное отсутствие интереса к социальной борьбе. Предел политического горизонта подобных радикалов это «правильная» на западный манер демократия, при которой заслуженные борцы с путинским режимом получат возможность заседать в парламентах и министерских комиссиях. А может быть (чем черт не шутит) и министерское кресло дадут. Разумеется, не министерство экономики, и даже не образования. Но министерство культуры можно ведь доверить какому-нибудь известному писателю? Либеральная оппозиция апплодирует героизму таких революционеров и готова всегда бороться за их права. Это вопль искренней благодарности. Ведь сама либеральная публика в тюрьму идти не хочет и спины под полицейские дубинки подставлять не собирается. А тут есть вполне пригодный к делу и политически не особо требовательный человеческий материал. Не удивительно, что идеологи демократических радикалов на левом фланге вышли по большей части из сферы искусства и литературы. Ведь в самом деле, на эстетическом уровне любой либеральный оппозиционер выглядит гораздо симпатичнее нынешних начальников (что, впрочем, нетрудно). Но если отрешиться от эстетики, станет ясно, что с классовой точки зрения разница между нынешними чиновниками и карьеристами из либерального лагеря как между чертом зеленым и чертом розовым.

Наконец, есть группы и течения, составляющие костяк формирующегося Левого фронта. Пока ещё организационно очень рыхлая, но идеологически всё более консолидирующаяся масса. Суть её позиции, при всех поправках на изменившуюся эпоху, та же, что у большевиков прошлого столетия. Демократическая революция необходима, но она является не более чем ступенькой, начальной фазой для социального переворота, который и является нашей целью – не в отдаленном будущем, не в абстрактной исторической перспективе, а непосредственно в ходе развертывающейся сегодня борьбы. Именно поэтому совпадение в критике антидемократических мер нынешней власти не является для нас основанием для организационного сотрудничества с либералами.

Наше видение перспективы перемен и наши цели в процессе общественных преобразований не просто разные, а противоположные. Они хотят при первой же возможности остановить процесс, а мы развивать его. Их устроит даже какая-нибудь компромиссная версия «операции наследник» с заменой Путина каким-то умеренно-либеральным чиновником из его же собственного окружения и под его же собственным патронажем (представляю себе в этом случае горе «красных путинистов»).

Нас же не успокоит даже самая радикальная смена начальников, если за этим не последует изменения системы. В общем, если Ленин, сравнивая французский опыт с отечественным, называл большевиков «русскими якобинцами», то мы имеем все основания называть себя «современными большевиками» (с ударением на первое слово, если кому-то так больше нравится).

По большому счету, конечно, важны не позиции политических течений, а объективный расклад общественных сил. С этой точки зрения, наши нынешние дискуссии могут показаться не слишком важными. Ведь независимо от того, кто кого переспорит, предсказать будущее развитие событий не представляет большого труда. Социально-политическая ситуация будет дестабилизироваться. Причем произойдет это совершенно независимо от усилий левых и даже от стараний либеральной оппозиции. Ничего не изменят ни иностранные субсидии правозащитникам, ни многомиллионные затраты на проведение семинаров для прокремлевского движения «Наши».

Беда власти в том, что она сама внутренне расколота, в ней идет непримиримая борьба группировок. А власть, лишенную внутреннего единства в условиях кризиса спасти не может ничто. С такой же точно степенью вероятности можно предсказать, что на определенном этапе кризиса какая-то из либеральных группировок сумеет зацепиться за руль. Не важно, будут ли это официально провозглашенные оппозиционеры или выходцы из самого же Кремля.

Первые, оказавшись в начальниках, немедленно умерят свой критический пыл, а вторые, подавляя сопротивление своих недавних коллег-соперников по власти, начнут критиковать проклятое прошлое с таким пылом, как будто провели его не в правительственных коридорах, а в застенках тайной полиции. Опыта по части политического хамелеонства российским функционерам не занимать!

Но что будет дальше? Это и есть самое важное и самое интересное. Ведь массовое недовольство властью вызвано именно её социальной политикой. Следовательно, и массовые выступления с требованием пересмотра социального курса не прекратятся. Больше того, в условиях политической неустойчивости наверху подобные выступления низов могут только развернуться с ещё большей силой. И противостояние будет продолжаться до тех пор, пока не призойдет одно из двух: либо либералам удастся подавить массовое движение, либо массовое движение снесет либералов. И исход этой борьбы в большой степени зависит от того, в каком состоянии будет находиться левое движение. Если оно консолидируется, если Левый Фронт сложится, если, наконец оно сможет использовать кризис власти для укрепления своих позиций – тогда шансы на успех выглядят очень даже неплохо.

Приходится повторять снова и снова: российский капитализм авторитарен не потому, что чиновники коррумпированы или государственные традиции заимствованы из Византии. Не в советском и византийском прошлом надо искать объяснение, а в нашем капиталистическом настоящем. Государство авторитарно из-за того, что буржуазия слаба. Это было фактом в 1905 году, это оставалось фактом в 1917 году, и тем более это является фактом в 2005 году. Более того, сегодняшняя наша элита даже слабее, чем во времена царизма. Если она и успела пустить корни в обществе и накопить «законный» капитал, то совершенно не в тех масштабах, что отечественные предприниматели прошлого. Без бюрократии и полиции отечественный капитализм не выживет.

Однако сегодня возникла ситуация, когда значительная часть либеральной элиты объективно оказывается в положении людей, которые энергично пилят сук, на котором сидят. Логика политического соперничества на короткий миг оказывается сильнее чувства социального самосохранения. Этот миг надо использовать. Раскол верхов – важнейшее условие перемен.

Ленин прекрасно понял это, поставив данный признак на первое место в описании революционной ситуации. Когда верхи консолидированны, а государственный репрессивный аппарат находится в безупречном порядке, даже самая передовая революционная партия свалить власть, а тем более изменить систему не сможет (кстати, именно в восторженной поддержке репрессивно-силового аппарата проявляется реакционная сущность «оборонцев» и «красных путинистов»).

Слабость буржуазии предопределяет несовместимость либерального общественного проекта с демократией. Раскол власти, возникающее у нас на глазах противостояние «силовиков» и «либералов» дает обществу исторический шанс избавиться и от тех, и от других.

Есть и ещё одна составляющая нашего уравнения, о которой почему-то предпочитают забывать. В каком состоянии находится мировая экономическая система. Похоже, российская общественность, перекормленная в советское время порочествами о грядущем крахе капитализма, сегодня представляет себе западное буржуазное общество как нечто безупречно стабильное. На самом деле тучи на горизонте явно сгущаются. Капиталистический мир вступает в полосу нестабильности. В странах Латинской Америке разворачивается всеобщее восстание против неолиберального порядка. Европейские левые и рабочее движение постепенно приходят в себя после катастрофических поражений, пережитых ими после распада Советского Союза. Лидеры социал-демократии, перешедшие на неолиберальные позиции, на глазах утрачивают контроль над профсоюзами и над рядовыми членами собственных партий. Референдум во Франции был лишь «первым звоночком», за которым несомненно последуют новые политические сенсации. В таких условиях перемены, происходящие в России становятся частью мирового кризиса.

Ленин с Троцким, видимо, переоценили международный фактор, но с такой же вероятностью можно предположить, что современные российские левые его недооценивают. Предстоящие события расставят всё на свои места. Каждому предстоит сыграть свою роль. Но для того, чтобы сыграть свою роль хорошо, надо её понять. Не тешить себя иллюзиями, но и освободиться от заблуждений. А потому уроки революций прошлого для нас становятся чрезвычайно важны. Мы не должны повторять ошибок, совершенных нашими предшественниками, но обязаны использовать их опыт.

[Mens]

Идеологически и эстетически каждая новая революция апеллирует к образам прошлого. Англичане в XVII столетии, за неимением лучшего обращались к библейским персонажам, французы, как известно, примеривали тоги античных героев, а деятели русской революции на первых порах стилизовались под французов (от якобинцев перекочевала в наше отечество почти вся революционная лексика – не только «комитеты» и «комиссариаты», но также «красный террор» и «враги народа»).

Если смотреть на опыт французской "великой" революции, то суть проста: в 1789-1794 приватизировали церковную собственность (отчасти, также пилили королевскую и дворянскую). В 1794-1799 распил пытались обосновать и отфиксировать. В 1799 пришёл Наполеон, поднявший с братьями бабки малые на якобинском терроре и уже лично сам вполне реальные бабки - на итальянском, и, особенно, египетском походе. За откаты членам Директории (причём кого-то, Тальена, кажется, НБ кинул на откат в лимон франков) он стал Первым Консулом. Ещё ранее на "якобинские" доходы и собственные деньги клана (корсиканцы - аналог сицилийцев в Италии и чеченов в России - ещё в генуэзской системе они были силовиками, а Бонапарты - один из трёх-четырёх ведущих "тейпов" Корсики) Люсьен Бонапарт возглавил Совет Пятисот. К 1804 Наполеон стал Императором.

В хронотопе ВФР сейчас не 1789 - сейчас 1799 год. Однако аналогии ограничены рамками индустриализма...

Если смотреть на опыт большевизма, то в 1917 ревдемократическая наркомафия стала отжимать заводы под вывеской "Красной Гвардии", которая была сборищем дезертиров и уголовников, конечно же, не имевшими ни малейшего отношения к "охраняемым" ими от "буржуев" (т. е. хозяев!) предприятиям. Легитимация шла через митинги рабочих, которые делали вполне организованный "одобрямс". К 1927 году Сталин, поднявший бабки на эксах (возможно, также на участии в гереушном наркобизнесе) за эти бабки подмял под себя ВКП(б). Хотя Секретариат ЦК был одним из центров власти в ВКП(б), а сама она - одной из многих властных структур в стране (наряду с Реввоенсоветом, Коминтерном, правительственными структурами, ВСНХ и т. д.).

В хронотопе ВОСР сейчас не 1917 - сейчас 1927 год. Опять-таки, с поправкой на принципиально иной исторический (если угодно, космогонический) контекст.

[Mens]

ревдемократическая наркомафия

По ходу, многие не догоняют важности мирового оборота наркотиков. На сегодняшний день, по деньгам это порядка триллиона бачей (ВВП РФ порядка половины этой суммы). Но это почти чистая прибыль, - а норма прибыли по приблизительно 50 трлн мирового ВВП - от 5%. Т. е. по прибылям, весь бизнес-профит по всему миру - немногим больше профита наркомафии. А по влиянию, по припутанности силовиков и клиентуры - наркобизнес гораздо важней всего остального бизнеса, вместе взятого. Это - контроль над душами, а не над кошельками. Это - сердцевина Власти мировой суперэлиты.

Поэтому ничего, окромя сотен тысяч тонн наркоты в год "в желудках у негров", никто на эту тему не пишет. Тогда как анализ официальных объёмов торговли (в нетто-тоннаже) чётко засвечивает реальные каналы поставок.

Повторяю, спецслужбы мира - "национальные" вывески наркомафии (она же - бывшая Ост-Индская Компания, колонизировавшая Индию, Южную Персию и Южный Китай - и не только - и спонсировавшая американскую революцию за независимость). Наркотранзит, плюс контрабанда оружия, дают спецслужбам больше официальных инвестиций в этот институт.

Да и официальные - это откат всемирной "крыше", т. е. скрытая часть наркодохода.

[SIG]

В хронотопе ВОСР сейчас не 1917 - сейчас 1927 год. Опять-таки, с поправкой на принципиально иной исторический (если угодно, космогонический) контекст.

Именно. Именно, что с поправками. Поэтому следующий год не будет ни 1804, ни 1933 - будет иной социальный и властный конструкт. Какую форму это все примет, чтобы иметь успех?

[SIG]

По ходу, многие не догоняют важности мирового оборота наркотиков. ... А по влиянию, по припутанности силовиков и клиентуры - наркобизнес гораздо важней всего остального бизнеса, вместе взятого. Это - контроль над душами, а не над кошельками.

Да, нариков маргинализировать на выполнение грязной работы проще всего. Но сейчас власть над душами дает все же не сама наркота, а СМИ, которые являются истиной последней инстанции для 90%, имеющих в доме телевизор.

[aapvjdi]

Да, нариков маргинализировать на выполнение грязной работы проще всего. Но сейчас власть над душами дает все же не сама наркота, а СМИ, которые являются истиной последней инстанции для 90%, имеющих в доме телевизор.

СМИ не власть, а инструмент власти.  

[Mens]

Но сейчас власть над душами дает все же не сама наркота, а СМИ, которые являются истиной последней инстанции для 90%, имеющих в доме телевизор.

Симптоматично, что ряд работников СМИ, рекламы и шоу-бизнеса сидит на наркоте. Тут вопрос не в зависимости, как таковой, а в т. н. "изменённых состояниях сознания". В частности, происходит ментальный разрыв между кокаинизацией верхних слоёв общества и алкоголизацией нижних.

[avl]

Повторяю, спецслужбы мира - "национальные" вывески наркомафии (она же - бывшая Ост-Индская Компания, колонизировавшая Индию, Южную Персию и Южный Китай - и не только - и спонсировавшая американскую революцию за независимость). Наркотранзит, плюс контрабанда оружия, дают спецслужбам больше официальных инвестиций в этот институт.

Да и официальные - это откат всемирной "крыше", т. е. скрытая часть наркодохода.

Какие-то у тебя больно конспирологические выводы получились.
Контроль за наркотраффиком (так же как и за траффиком нефти) - важнейшая функция спецслужб, на территории чьего гос-ва они проходят. Если гос-во этим не занимается, то будет заниматься мафия (т.е. псевдогосударственное образование). На практике, мафия и гос-во сосуществуют - это удобно, ибо господствующая в обществе мораль не позволяет делать определенных вещей, которые и спихивают на мафию.
Пайдиев что-то говорил про то, что наркота участвует в организации финансовой системе, что-то вроде возврата денег в обмен на компактный носитель (накота стоит относительно дорого при малом весе). Т.е. это специфическое платежное средство. И большая прибыль от наркоты - эмиссионного характера.
Как и америкосовская ипотека, оно весьма удобно тем, что везде есть стабильный спрос (хотя роль заменителей наркоты, в том числе компьютерных игр, чувствительна), ЕВ утверждает что у порядка 10% населения есть потребность в потреблении наркоты, а у порядка 20% - склонность. Кроме того, спецслужбы активно юзают наркоту в "производственных" целях.
Наркомафию можно абсолютизировать на уровне эгрегора, на практике все упрется в географические, культурные и технические ограничения - усе контроллировать не получится.

[Flammar]

мафия (т.е. псевдогосударственное образование)

Загрузился Хомяковым?

[Mens]

Какие-то у тебя больно конспирологические выводы получились.

В чём конспирологичность?

Контроль за наркотраффиком (так же как и за траффиком нефти) - важнейшая функция спецслужб, на территории чьего гос-ва они проходят. Если гос-во этим не занимается, то будет заниматься мафия (т.е. псевдогосударственное образование).

По идее, это дело полиции и наркологической службы. Я утверждаю, что само появление института разведслужбы было элементом развития института мафии, представляющего собой теневое дополнение института национал-государства. С одной стороны, только наличие мафии снимает нежизнеспособную структурную жёсткость национал-государственной Системы. С другой - только в ней Система приобретает свой смысл, с точки зрения её, Системы, хозяев (создателей).

Исторически, в эпоху, когда ВВП Индии и Китая составлял две трети общемирового, наследница Ганзы - британская Ост-Индская Компания (пайщиками, а с 1657 - акционерами которой были не только коренные англосаксы, но и выходцы из северогерманских княжеств, других регионов Европы) установила над ними свой полный (в Индии и Ост-Индии) или частичный (в Китае) контроль. Т. е. эпоха формирования национал-государств есть одновременно и эпоха расцвета Компаний. Основным бизнесом Ост-Индской Компании (имевшей торговую монополию от Магелланова пролива до мыса Доброй Надежды) был опиум (позднее также кокаин) служившие делу порабощения и деградирования огромных слоёв индийских и особенно китайских масс.

ОИК была частным предприятием британской королевской семьи и знати. Разведслужба изначально также носила негосударственный характер и была частным делом правящих Династий. Основным бизнесом которых была колонизация Востока посредством наркоторговли.

На практике, мафия и гос-во сосуществуют - это удобно, ибо господствующая в обществе мораль не позволяет делать определенных вещей, которые и спихивают на мафию.

Вот об этом и речь. Мафия делает существование государства возможным. Т. е. мафия для элиты, а государство для лохов - только в такой связке всё это работает. Государство выступает в качестве инструмента борьбы с конкуренцией элитному бизнесу.

Пайдиев что-то говорил про то, что наркота участвует в организации финансовой системе, что-то вроде возврата денег в обмен на компактный носитель (накота стоит относительно дорого при малом весе). Т.е. это специфическое платежное средство. И большая прибыль от наркоты - эмиссионного характера.

Финансовая система - превращённая форма политико-экономической. Это её абстрактный дубликат. Финансовая роль наркоты дублирует хозяйственную и политическую.

Как и америкосовская ипотека, оно весьма удобно тем, что везде есть стабильный спрос (хотя роль заменителей наркоты, в том числе компьютерных игр, чувствительна),

Скорее, компьютерные игры и рок-музыка являются расширением психоделического эксперимента. Они подготавливают молодёжь к наркотизации и одновременно являются мягким её суррогатом для тех, кто по индивидуальным причинам, или по социоструктурной заданности процесса не может стать потребителем основного продукта.

ЕВ утверждает что у порядка 10% населения есть потребность в потреблении наркоты, а у порядка 20% - склонность.

Это результат многовековой наркотизации населения.

Кроме того, спецслужбы активно юзают наркоту в "производственных" целях.

Естественно. Они под это изначально заточены. Я про то и говорю, что если сравнить доходы спецслужб от наркоторговли с их легальными доходами, окажется, что наркодоллары - основной доход. Плюс контрабандные поставки оружия. А зарплаты разведчиков - дополнительный доход, в сущности, являющийся налогом с государств. Соответственно, наркотики - основной вид деятельности, а официальные задачи - чистый пиар.

Наркомафию можно абсолютизировать на уровне эгрегора, на практике все упрется в географические, культурные и технические ограничения - усе контроллировать не получится.

Нет общемировой пирамиды управления. Но есть паутина Власти. Эта Власть определяет не текущие решения манАгеров, а мотивационную структуру социума - его мифологию, ролевые стереотипы, специфику взгляда на мир.

Любая цивилизация в своей основе имеет тот или иной наркотик (или несколько, с одним главным). Античная и христианская - алкоголь, исламская - гашиш, буддийская - опиум, ацтекская - пейотль. Реформация началась, когда в Европу завезли новые виды наркотиков, прежде всего, никотин. Ряд войн и почти все "народные бунты" происходили после массированного поражения урожая спорыньёй (ЛСД).

В составе привычных продуктов питания есть вещества психотропного воздействия - укропное масло, например, или тирамин (галлюциноген, в больших количествах содержится в сыре). Эти вещества создают то состояние сознания, которое мы считаем "нормальным", и которое своими расширенными формами имеет мировую литературу, искусство, дизайн, т. е. воспроизводимо на уровне подражания и семантического "облучения"...

[SIG]

Нет общемировой пирамиды управления. Но есть паутина Власти. Эта Власть определяет не текущие решения манАгеров, а мотивационную структуру социума - его мифологию, ролевые стереотипы, специфику взгляда на мир.

Не подвергнется ли эта структура серьезным изменениям в ближайшее время?
Как изменить социальную структуру таким образом, чтобы обеспечить выживание (а лучше - расцвет) "русских"?
Каким образом пропиарить эти перемены, чтобы они были приняты за "идею существования"?

[avl]

мафия (т.е. псевдогосударственное образование)

Загрузился Хомяковым?

Может быть. Такую трактовку мафии встретил давно, в какой-то статье, а Хомякова не читал пока.

[avl]

Какие-то у тебя больно конспирологические выводы получились.

В чём конспирологичность?

Имею в виду конспирологию как теорию заговора. Конспирологичность в трактовке спецслужб как вывесок мировой наркомафии, всемирной "крыши". Т.е. такая теория заговора наркомафии. В чем-то это ссылка на твой "вестфальский заговор".
Я в этом плане придерживаюсь мнения, что мировой заговор в смысле единственного мирового центра управления (неважно прямого или косвенного) невозможен. ЕВ обосновывает это какой-то теоремой из теории информации, что любая система глупее ее элементов. Я исхожу из эмпирического опыта анализа крупных систем, когда, на достаточно крупном уровне, ограничения по пропускной способности каналов и задержка в них не позволяют построить синхронную систему. Уровень может быть разным - зависит от требований, но как правило, если взглянуть на проблему шире, то вполне приемлимо будет и децентрализованное асинхронное решение, кроме того оно может быть эффективнее централизованного, даже если последнее возможно.
У Переслегина на эту тему есть теорема о связанности гос-ва, которая ограничивает размер управляемового гос-ва, в зависимости от транспортных скоростей (и еще каких-то параметров).
В общем, при превышении некоего размера (определяется в основном каналами связи и уровнем интересов), система разваливается на компоненты, ведущие себя независимо.
Как говорит ЕВ, ситуация в мире есть результат взаимодействия нескольких сил, которым эта ситуация не нравится и которые ее все время пытаются подкорректировать.

Вобщем, осознание этого (упоминания я раньше у ЕВ не раз встречал) стало наверное самым значимым для меня в плане понимания и анализа политки, мировой экономики и спецслужб. Т.е. это некая демистификация харизмы, развенчание мифа о всесильности, а значит и возможность осознания ограничений, которые стоят за закрытыми обществами (вот она, конспирология ).

[avl]

Контроль за наркотраффиком (так же как и за траффиком нефти) - важнейшая функция спецслужб, на территории чьего гос-ва они проходят. Если гос-во этим не занимается, то будет заниматься мафия (т.е. псевдогосударственное образование).

По идее, это дело полиции и наркологической службы.

В широком смысле, это компетенция силовки в целом. Разные спецслужбы занимаются тем или иным аспектом в зависимости от специфики своей деятельности. Т.е. ментовка с наркологами (и криминалом) - розницу, мелкий опт. Крупный траффик - спецура, которая во всем мире работает, а также транспортная спецура (типа погранцов). В России даже какое-то спец. подразделение по контролю за оборотом наркоты есть - видать, остальные спецслужбы плохо финансируются, чтобы не разворовывали бюджет на контроль наркотраффика, эту в отдельную службу выделили .

Я утверждаю, что само появление института разведслужбы было элементом развития института мафии, представляющего собой теневое дополнение института национал-государства. С одной стороны, только наличие мафии снимает нежизнеспособную структурную жёсткость национал-государственной Системы. С другой - только в ней Система приобретает свой смысл, с точки зрения её, Системы, хозяев (создателей).

Тут надо термины точно определять. Я мафию рассматриваю как организованный негосударственный криминал, в то же время привязанный к территории, как и государство. Ее наличие определяется особенностью господствующей морали, т.е. делать определенные дела надо, но общественности их как легитимные не отпиарить. Соответственно, их выполняют внегосударственные организации. В случае криминала - это мафия. Условно говоря, ЦРУ грохает чуваков вне США, а внутри их грохает мафия, ибо ЦРУ не положено внутри США проводить операции.
С другой стороны, я в мафию не включаю властные организации, не привязанные к территории, типа ТНК и орденов.
Т.е. мафия - это территория, криминал, нелигитимность. Государство - территория, легитимность.
ТНК - отсутствие привязки к территории, легитимность. Орден - отсутствие привязки к территории, нелигитимность подразумевается, но не доказана.

Разведслужбы как гос.спецслужбы естественно появились после гос-ва. Пайдиев утверждает, что ФБР была создана как структура, которая легитимно оформляла обнаруженное пинкертоновцами и мафией. Т.е. после обнаружения и локализации "нехороших" фактов нечистыми с точки зрения закона методами, приходили следователи в костючиках и оформляли все по закону, будто сами только что нашли. Т.е. тут действительно гос-во, затем дополнение в виде мафии, а к ней дополнение в виде государевой службы.

Но если разведслужбы рассматривать как разведовательные организации, то они были всегда в той или иной форме, даже когда гос-ва и мафий еще не было как явлений. Агентурная разведка как и журналистика (что в общем-то не сильно различается) где-то в районе второй древнейшей расположены . Без шпиенов на войне, в бизнесе и политике никак. Да и в религии тоже . Шпиены - чуваки работающие с закрытой информацие в давние времена, когда открытой информации мало было.
P.S. Меня, выросшего в эпоху Интернета, крайне удивляют чуваки, считающие шпионажем (в смысле, осуждающие) анализ открытой и легко доступной информации, вроде мусора или звонков конкурентам под видом клиентов. Типа, клиентам и читателям можно, а конкурентам низя, неэтично.

[Flammar]

В общем, при превышении некоего размера (определяется в основном каналами связи и уровнем интересов), система разваливается на компоненты, ведущие себя независимо.
Как говорит ЕВ, ситуация в мире есть результат взаимодействия нескольких сил, которым эта ситуация не нравится и которые ее все время пытаются подкорректировать.

Вобщем, осознание этого (упоминания я раньше у ЕВ не раз встречал) стало наверное самым значимым для меня в плане понимания и анализа политки, мировой экономики и спецслужб. Т.е. это некая демистификация харизмы, развенчание мифа о всесильности, а значит и возможность осознания ограничений, которые стоят за закрытыми обществами (вот она, конспирология ).

У Дугина в "Конспирологии", в начале книги, промелькивал момент, что теории заговора - продукт секуляризации, т.е. "заговор" - вроде как атеистический вариант "дьявола". Т.е. происхождение теории заговора - иррационально и внелогично.

+ по-моему, потенциальным "мировым правителям-заговорщикам" просто неинтересно заниматься задачами, в которых они заведомо всесильны. Плюс это еще и неоптимальная трата сил. То же самое можно делать и при меньшем уровне затрат и  меньшем уровне могущества. Если делать только то, в чем ты всемогущ, то можно постепенно проиграть и на порядок более слабым конкурентам...

[avl]

Пайдиев что-то говорил про то, что наркота участвует в организации финансовой системе, что-то вроде возврата денег в обмен на компактный носитель (накота стоит относительно дорого при малом весе). Т.е. это специфическое платежное средство. И большая прибыль от наркоты - эмиссионного характера.

Финансовая система - превращённая форма политико-экономической. Это её абстрактный дубликат. Финансовая роль наркоты дублирует хозяйственную и политическую.

Финансы занимаются не только обслуживанием экономических и политических процессов, но и формируют их. Организация кругов обращения и свойства процесса обращения сильно влияют на экономику (и вследствие, на политику). Самый банальный пример - инфляция в бумажной денежной системе, когда печаюают слишком много денег, чем нужно для нужд обращения или стагнация в золотой, когда рост экономики сдерживается отсутствием необходимого кол-ва средств обращения.
Неочевидный пример - финансирование хай-тека и науки, для них нужна специальная система обращения денег, в традиционном кредитном финансировании деньги туда не пойдут, нужна венчурная система.
А возможно даже и венчурной уже не хватает - нужны НКО. В ситуации, когда издедержки тиражирования пренебрижимо малы, затраты на разработку велики, а результат слабо предсказуем (по сути, во многом это эксперимент), возврат инвестиций дело запарное. По сути, возврат обеспечивает принудительное формирование спроса. Вопрос, до какой степени оно нужно в обществе в целом, а не в данном конкретном фонде/бизнесе? Ведь при разумной системе обращения, деньги на исследования не будут влиять на другие круги обращения, а кормить ученых не проблема (они же, в частности, эффективность системы кормежки и обеспечивают).
А спрос формировать исходя из других целей, нежеле сугубо возврат инвестиций (чего их возвращать - проще новые напечатать ).

[avl]

Кроме того, спецслужбы активно юзают наркоту в "производственных" целях.

Естественно. Они под это изначально заточены. Я про то и говорю, что если сравнить доходы спецслужб от наркоторговли с их легальными доходами, окажется, что наркодоллары - основной доход. Плюс контрабандные поставки оружия. А зарплаты разведчиков - дополнительный доход, в сущности, являющийся налогом с государств. Соответственно, наркотики - основной вид деятельности, а официальные задачи - чистый пиар.

Под производственными, я имею в виду, использование в целях основной дейстельности, т.е. наркодопрос и подсадка на иглу, для обеспечения зависимости.
Кому-то надо и разведкой заниматся. Тут наркота все же - побочный продукт. Вот для заказчиков спецслужб, наркота может быть существенной целью деятельности.
Правда, роль наркоты как экономической базы для разведки я не отрицаю, но и абсолютизировать не хочу.

[SIG]

Неочевидный пример - финансирование хай-тека и науки, для них нужна специальная система обращения денег, в традиционном кредитном финансировании деньги туда не пойдут, нужна венчурная система.
А возможно даже и венчурной уже не хватает - нужны НКО. В ситуации, когда издедержки тиражирования пренебрижимо малы, затраты на разработку велики, а результат слабо предсказуем (по сути, во многом это эксперимент), возврат инвестиций дело запарное. По сути, возврат обеспечивает принудительное формирование спроса. Вопрос, до какой степени оно нужно в обществе в целом, а не в данном конкретном фонде/бизнесе? Ведь при разумной системе обращения, деньги на исследования не будут влиять на другие круги обращения, а кормить ученых не проблема (они же, в частности, эффективность системы кормежки и обеспечивают).
А спрос формировать исходя из других целей, нежеле сугубо возврат инвестиций (чего их возвращать - проще новые напечатать ).

Это интересно, этот вопрос следует проработать более детально.

[Евгений_Витальевич]

Как изменить социальную структуру таким образом, чтобы обеспечить выживание (а лучше - расцвет) "русских"?
 

Может, реальнее помеыняться русским?
Которые поменяются - те и выживут.
Я это понял лет 10 назад, и от борьбы за социальные реформы перешел к борьбе за умы: учу выживать в условиях, которые стихийно складываются в процессе постиндустриализации.

[Mens]

Сообщение не прошло. См. ниже.

[Mens]

Имею в виду конспирологию как теорию заговора. Конспирологичность в трактовке спецслужб как вывесок мировой наркомафии, всемирной "крыши". Т.е. такая теория заговора наркомафии. В чем-то это ссылка на твой "вестфальский заговор".

Феномен "заговора" возникает тогда, когда есть влиятельная группа людей, связанных закрытыми каналами информобмена. Причём закрытым канал может быть в силу разных причин. Для меня, например, тайной за семью печатями является квантовая физика. И если проблемы этой науки будут обсуждаться в моём присутствии, я ничего не пойму, как если бы информация подверглась шифрованию.

Конечно, диалог на "квантовые" темы - ещё не заговор. Для того, чтобы закрытый обмен информацией стал "заговором", нужно, чтобы коммуниканты были влиятельны, чтобы их диалог непосредственно касался жизненно важных вопросов других людей.

Третье условие, необходимое, видимо, чтобы считать ситуацию "заговором" - это кадровая замкнутость влиятельной группы, пользующейся закрытыми каналами информобмена и скрывающей некоторые свои цели и применяемые для их достижения средства (при том, что это затрагивает интересы неинформированных людей). - Замкнутость и относительное постоянство состава такой группы, а также, может быть, единство, интегрированность -  чтобы б-во её членов знали друг друга лично, хотя бы заочно.

Когда один "заговор" кадрово перерастает в другой, или становится расчётным элементом другого, когда процессы разворачивания "заговоров" накладываются друг на друга, когда число лиц, включённых в процессы, отвечающие первым двум признакам слишком велико, чтобы они знали друг друга, или хотя бы предполагали существование друг друга, когда невозможно чётко сосчитать ("пронумеровать") сосуществующие и континуально переходящие друг в друга "заговоры", когда всё население планеты состоит из тесно взаимосвязанных, но с трудом понимающих друг друга (и не осознающих меру своего понимания и непонимания) групп - речь стОит вести не о "заговоре", а об образе жизни.

Для кого-то - и мой образ жизни - сатанизм, а диалоги с единомышленниками - "заговор". Ну, не стану я разъяснять каждому встречному, каким мне видится мир - но действую-то я (и мои друзья) исходя из данного вИдения. Так и наркоторговля - для кого-то - "заговор", а для кого-то - будничное и само собой разумеющееся дело. А ведь, как показывает мой "расчёт навскидку", доходы от мировой наркоторговли (по 5 тысяч тонн кокаина и героина в год, десятки тысяч тонн опиума, плюс ЛСД, псилоцибин, мескалин, конопля и синтетические наркотики) составляют львиную долю мировых прибылей. А анализ нарко-логистики показывает, что процесс организован на самом высшем уровне и никакой борьбы с этим реально не ведётся (сотни фур ежегодно колесят по США и Европе - кто-нибудь хоть раз изъял партию в 40 тонн героина, или в 60 тонн кокаина? - изымают мелкие партии у выскочек, лезущих в чужой бизнес).

Объёмы наркоторговли - не секрет, их можно узнать в докладах Интерпола или Управления США по борьбе с наркотиками. С пиар-картинкой о неграх с кокаином в жопе они не согласуются. Это "заговор", или не "заговор"? Вообще: когда нечто, хотя бы в общих чертах, не секрет для миллионов очень разных и незаинтересованных людей - это "заговор", или нет? С другой стороны, сам факт наличия дезинформации, пиар-картинок - это "заговор", или нет?

Это образ жизни. В основе - всеобъемлющий образ жизни. Мы все привыкли лгать и недоговаривать, скрывать существенные факты от заинтересованных лиц. Люди лгут жёнам и мужьям, сослуживцам и родственникам из "благих" (для себя, любимых) и не очень благих побуждений. Обман в автосервисе, обман при сдаче экзаменов, обман на исповеди (и рядом нарушение тайны исповеди) - это не просто норма поведения сегодняшних людей - это банальность. Так зачем говорить о заговоре? Скажем, "маленькие профессиональные хитрости доблестных разведчиков". И всё. Маленький секрет удачной карьеры...

Я в этом плане придерживаюсь мнения, что мировой заговор в смысле единственного мирового центра управления (неважно прямого или косвенного) невозможен.

Я уже написал, что с этим согласен. Не об управлении идёт речь. Скорее, о понимании. Понимание некоторых вещей доступно небольшому кругу лиц. Являясь монополистами этого понимания, они обладают исключительной копетенцией такого порядка, что оказываются, в некоторых отношениях, вне конкуренции.

[Франц]

Как изменить социальную структуру таким образом, чтобы обеспечить выживание (а лучше - расцвет) "русских"?
 

Может, реальнее помеыняться русским?
Которые поменяются - те и выживут.
Я это понял лет 10 назад, и от борьбы за социальные реформы перешел к борьбе за умы: учу выживать в условиях, которые стихийно складываются в процессе постиндустриализации.

То есть, базовый тезис всех российских западников - начиная с Петра I, и заканчивая Гайдаром-Чубайсом - Вы разделяете. Русские должны измениться и начать жить "как все цивилизованные люди во всем мире".

Различие Вашей позиции с позицией современных российских либералов лишь в том, что именно следует вкладывать в понятие правильной цивилизованной жизни. Либералы подсовывают архаику 19 века, Вы - жизненные практики постиндустриализма.

Но коренная реконструкция жизненных практик, ценностей, доминирующих личностных характеристик - неизбежна.

Так?

 

[Евгений_Витальевич]

Различие Вашей позиции с позицией современных российских либералов лишь в том, что именно следует вкладывать в понятие правильной цивилизованной жизни. Либералы подсовывают архаику 19 века, Вы - жизненные практики постиндустриализма.
 

Да, так и было с самого начала. С детства. Только сначала я не рефлексировал этого различия ибыл с ними по одну сторону баррикад.  Как началась практическая работа - сразу и разосрались, и я понял, что позиция патриотов ближе, с тех пор я в этой тусовке.

[avl]

Неочевидный пример - финансирование хай-тека и науки, для них нужна специальная система обращения денег, в традиционном кредитном финансировании деньги туда не пойдут, нужна венчурная система.
А возможно даже и венчурной уже не хватает - нужны НКО. В ситуации, когда издедержки тиражирования пренебрижимо малы, затраты на разработку велики, а результат слабо предсказуем (по сути, во многом это эксперимент), возврат инвестиций дело запарное. По сути, возврат обеспечивает принудительное формирование спроса. Вопрос, до какой степени оно нужно в обществе в целом, а не в данном конкретном фонде/бизнесе? Ведь при разумной системе обращения, деньги на исследования не будут влиять на другие круги обращения, а кормить ученых не проблема (они же, в частности, эффективность системы кормежки и обеспечивают).
А спрос формировать исходя из других целей, нежеле сугубо возврат инвестиций (чего их возвращать - проще новые напечатать ).

Это интересно, этот вопрос следует проработать более детально.

Потихоньку и прорабатывают. ЕВ утвреждает, что уже много венчурных проектов как НКО финансируют.
После реформы мировых финансов новый способ финансирования видать сделают.
Кстати, проработку системы финансирования хорошо бы включить в постиндустриальные стратегические игры.