"Сотрите красную линию" - перевод статьи с Foreign AffairsПочему нам не стоит заботиться о химическом оружии в Сирии
Сирийских повстанцев можно понять, если они удивляются тому, как США относятся к ним на самом деле. Иногда, президент Барак Обама намекал на то, что он им не может помочь, потому что их пока не травят газом. Угрожая "огромными последствиями" на случай использования химического оружия сирийским правительством, он, казалось, объявил, что первая химическая атака приведёт к тому, что американцы ворвутся в Сирию, стреляя из всех стволов. Хотя его слова можно понять и так, это вероятно существенное искажение послания из Вашингтона.
Мнение, что убивать людей газом более достойно порицания, чем убийство при помощи пуль или шрапнели, зародилось после Первой Мировой Войны, в ходе которой химическое оружие, введенное немцами в 1915, использовалось достаточно широко. Британцы подчеркивали негуманные аспекты этого вида оружия - это было частью их непрерывной программы по убеждению США, вступить в войну на их стороне. Считается, что британцы преувеличили свои потери от первой немецкой атаки в пять раз для драматизма.
На самом деле, на химическое оружие приходится менее одного процента боевых потерь войны, и, в среднем, на каждого убитого приходилась тонна газа. Всего два или три процента пораженных газом на Западном фронте погибло. В отличие от этого, доказано, что раны от традиционных видов оружия оказались в 10-12 раз более смертельными. После войны, некоторые военные аналитики, как, например, Бэзил Лиддел Гарт, пришли к выводу, что химическая война сравнительно гуманна — это оружие было способно выводить войска из строя, не убивая их.
Этот взгляд проиграл тому, который продвигала британская пропаганда — что химическое оружие однозначно ужасно и, поэтому, должно быть запрещено. Большей частью, военные начальники стран-комбатантов были счастливы избавиться от этого оружия. Как заключила официальная британская история войны (в примечании), газ "сделал войну бессмысленно неудобной".
Стоит отметить, что некоторые армии время от времени видели смысл. Ирак широко использовал химическое оружие в своей войне с Ираном в 1980-88 гг. (при незначительном протесте из вне). Его эффективность в уничтожении живой силы остается под вопросом. По иранским документам, из 27.000 иранцев, пораженных газом до марта 1987-го, умерло всего 262.
Другие эпизоды этой войны - в особенности, газовая атака Багдада по курдскому городу Халабджа в 1988 - приводились как примеры огромного разрушительного потенциала химического оружия. Обычно утверждается, что 5000 человек погибло в результате газовой атаки. Но осада города длилась несколько дней и включала в себя взрывные боеприпасы. Более того, журналисты, посетившие город вскоре после атаки, сообщали, что видели максимум "несколько сотен" трупов. Несмотря на то, что некоторые из них сообщали о цифра в 5000, это число последовательно определяется как информация иранских властей - важная оговорка, которую часто опускали в последующих оценках. Иранцы также утверждали, что ещё 5000 человек было ранено химическим оружием, хотя опыт подсказывает, что атака, убившая 5000, ранило бы значительно больше. Иракские войска использовали химические оружие в других городах этого региона. В ходе двух из этих атак, крайние донесения сообщают о 300-400 убитых. По всем остальным оценкам, погибло меньше ста. Большинство подсчетов полагают, что количество жертв было меньше двадцати.
На Западе, когда Холодная Война приходила к своему концу, выражение "Оружие массового поражения" вошло в моду. Ранее, термин обычно считался драматическим синонимом ЯО или оружия со схожей разрушительной мощностью, которое вероятно изобретут в будущем. В 1992, выражение вошло в американское право и было приятно решение, что оно включает в себя, помимо ядерного оружия, ещё и химическое и биологическое. Позже, в 1994, в этот список было добавлено радиологическое оружие. (Толкование 1994 года ещё и включило в себя взрывчатку. В результате, под этим законом, практически всё оружие, кроме современных винтовок и пистолетов, считается оружием массового поражения: мушкеты времён Войны за независимость, бомбы Фрэнсис Скотт Кея и картофельные пушки - все они подошли бы под это определение).
Одна единица ядерного оружия действительно может привести к массовому уничтожению; одна единица химического оружия этого сделать не может. Чтобы химическое оружие привело к существенным разрушениям, его нужно очень много - ровно как и обычного оружия. Консультативная группа президента в 1999 отметила, что нужна целая тонна зарина в хороших условиях погоды, чтобы эффект превысил эффект обычных взрывчатых веществ.
Путаница с концепцией оружия массового поражения играло важную роль в подготовке иракской войны в 2003. Эта кампания оправдывалась как средство, чтобы не дать Саддаму Хуссейну овладеть в вышей степени разрушительным оружием. Изначально, имелось ввиду химическое оружие, на изготовление которого Ирак уже был способен. Путаница с ОМП форсировало первоначальную поддержку войны, и многие аналитики боятся, что тревога насчет химического оружия может привести США к ещё одной катастрофе в Сирии, если оно (химическое оружие) действительно изменит правила игры, как администрация Обамы объявила.
Эти опасения, скорее всего, неуместны. Иракская война, как и война в Афганистане, была реакцией на 9/11. За десятилетие до этих войн, политика США в отношении конфликтов по всему миру была преимущественно гуманитарной. Соединенные Штаты иногда вмешивались, но редко показывали готовность жертвовать американскими жизнями в процессе. Курсом, тогда, была комбинация грандиозных провозглашений и скромных действий. В Боснии и Гаити, например, сухопутная интервенция следовала только за прекращением боевых действий. Бомбы, но не сапоги, были посланы в Косово, а из Сомали Соединенные Штаты вывели свои войска после гибели 19 солдат в перестрелке.
Несмотря на то, что 9/11 нарушил эту схему, Соединенные Штаты на своем пути вернулись к ограничению своего вмешательства в конфликты по всему миру. В целом, мы не стали свидетелями возвышения нового милитаризма за последние десятилетия, как некоторые аналитики внушали. Интервенция в Ливии была напряженной и нерешительной, и Вашингтон не горит желанием вмешиваться в конфликт в соседнем Мали, порожденный ливийской авантюрой. Кажется маловероятным, что химическое оружие в Сирии - неважно, каким отвратительным оно представляется - заметно изменит основу игры.
http://www.foreignaffairs.com/articles/139351/john-mueller/erase-the-red-line
